
Герменевтика для непосвященных
winpoo
- 76 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Тот случай, когда лучше один раз прочитать книгу, чем семь раз познакомиться с рецензиями.
Тем более, что и семи рецензий на книгу не наберется, и я читателей Владимира Бибихина полностью понимаю и поддерживаю: что тут скажешь, когда Это надо прочитать.
Первая часть книги - лекции, прочитанные на философском факультете МГУ в 1989–1990 гг. По содержанию, попытка проанализировать однобуквенную надпись на фронтоне храма Аполлона в Дельфах. Что значит "Познай себя", и почему отвечать следует "ты еси", кто эти "я" и "ты", и что такое "узнать"... Содержание лекций пересказать сложно, тут живая мысль, пульсирует, извивается, течет. За ней можно следить, но интерпретировать - никогда, трудно, да и бессмысленно, сеанс самопознания по Бибихину - процесс уникальный и, в своем роде, единственный и неповторимый.
Вторую часть книги составляют "отдельные записи и отрывки из дневников". Тут ход мысли автора более свободный и логичный, на первый взгляд, и у читателя больше возможностей ускользнуть от доктринального хода мысли философа. Разрешается домыслить недосказанное, можно выразить непроизнесенное. Сотворчество в процессе "философствования" бесценно. Но самое сильное впечатление на читателя производит, наверное, готовность автора "говорить в пустоту" и его призыв "в молчании узнавать себя". Узнавание себя, по Бибихину, "уводит в невидимость мира", подразумевает молчание в качестве ответа. Нужна большая сила воли и смирение, чтобы принять в качестве ответа на насущный вопрос отсутствие ответа. Но именно здесь кроется глубинная правда философии Владимира Бибихина.

Если рядом стоит старушка, то совестно, хочется провалиться сквозь землю; но встать и уступить вовсе не так просто, причем вовсе не из бесчувственности, как раз наоборот. Не уступают из чуткости: чувствуют, что уступив и поднявшись, встав на ноги рядом с усевшейся дамой, отдашь себя взглядам, в том числе и взглядам дамы. На уступившего смотрят и думают про себя: этот человек уступил место другому. Он открылся, лишился невидимости, стал прозрачен, его видят насквозь. Он определился. Как, в чем? Уступивший хотел бы чтобы существовал строгий кодекс поведения в общественном транспорте с немедленным наказанием за неисполнение; тогда можно было бы сделать вид, что я просто трус, боюсь кары, штрафа, а вовсе не «добрый человек». Пока такого кодекса нет, человек как бы весь разоблачается. Эта его просматриваемость, внезапная, как на рентгене, есть то, к чему он не готов. Он страшится узнать, или чтобы другие узнали, почему ему хочется уступить, сочувствовать старости, тяжести сумок. Уступивший место выдает что-то важное или главное в себе, и не случайно вовсе он вдруг чувствует на своем теле все глаза вагона. Напрасно он будет убеждать себя, что ему это кажется: чувство не обманывает, все действительно, если даже и отводят глаза, как магнитом притянуты, хотят смотреть, разве что стесняются. Как и он сам, никто не знает, зачем, почему смотреть. Безошибочно верно, от чего почти все и отмахиваются, только одно: что-то настоящее случилось. Вовсе не все смотрят с одобрением, чтобы поблагодарить человека взглядом, улыбкой. Смотрят во всяком случае доставая до самой подноготной: иностранец? интеллигент? влюбленный и восторженный? Толкуют криво и косо, но крупно. Решительность, окончательность суда отвечает важности случившегося. Чего именно? Человек приоткрылся. На его месте открылось окно, куда все хотят заглянуть

Но в самом деле, похоже, что нигде человек не может вернее убежать от самого себя, чем занявшись самопознанием. И наоборот: чтобы найти себя потерянному человеку, всего вернее, и это будет как выйти на воздух из комнаты, забыться, забыть хотя бы на время всё в себе и себя. Не в «самопознании» человек вернее найдет себя, а когда забудется, забудет себя, вырвется из колеи, где он всё глубже оседал в самокопании и уже смертельно устал от себя
















Другие издания


