
"... вот-вот замечено сами-знаете-где"
russischergeist
- 39 918 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Кто бы мог подумать, как много литературных произведений, включая Канта, сделали свой вклад в понимание неизлечимой болезни как метафоры. А, вернее сказать, как физического воплощения психического состояния. С одной стороны, Сонтаг (конечно же) выступает против этого. С другой стороны, она обращает внимание на то, что осталось бы за кадром, обращает внимание на его масштабы, о которых не подозревал, что может иметь обратный эффект.
Да что там художественная литература (или "Антропология..." Канта), если "в непрерывно умножающейся популярной литературе, и в научных изысканиях: едва ли ни каждую неделю появляется новая статья, информирующая ту или иную часть почтенной публики о научно установленной связи между раком и болезненными переживаниями"(пишет Сонтаг).
Сонтаг категорически против, чтобы так смотреть на неизлечимые болезни. "Против" — это её девиз, её щит. Который сослужил-таки ей хорошую службу ПРОТИВ болезни.
Понятно, если позиция Сонтаг привела её к победе над раком на целых 20 лет, который, вернувшись в другой форме, дал ей пожить ещё 8 лет, чтобы умереть в 71 год, то в этом что-то есть. И я даже знаю что. Это можно вывести только косвенно в то время как в преобладающей степени здесь Сонтаг поглощена тем, что выступает против рафинированности, мистификации и метафоризации болезней, их эстетизации, опираясь на мировую литературу, имея в виду, как следует из вышесказанного, метафоризацию не только как литературное явление, но и метафоризацию болезней вообще, в том числе в официальной медицине.
Прежде чем я скажу, в чем оказался секрет Сонтаг — она его нащупала, но не проанализировала — сделаю некоторые замечания по тому, что я уже сказала. Метафоры в науке вообще и медицине в частности — это более, чем нормально. Я уже как-то указывала на то, что само центральное понятие генетики — генетический код — метафора, и наука нередко не может обойтись без метафор, особенно в сфере молодых наук и малоизученных болезней (а уж философия с её высокими материями, так тем более). Хотя с чем я определённо соглашусь с Сонтаг, это с отрицательным отношением к метафоре "рак", которая даёт превратное представление об этой болезни, ведь никакое живое существо в организме не поселяется.
Как бы то ни было, не правильно смешивать метафоризацию в науке и в искусстве. Искусство может сравнить злокачественную опухоль (а также туберкулёз, СПИД и т.д) с чем угодно, наука же не может себе это позволить, выбирая из метафор наиболее точную.
Но перейду к секрету Сонтаг. Здесь её мировоззренческая позиция сослужила ей верную службу, хоть скорее и неосознанно. Она только прощупала, где правильный ответ, но не отвечает на вопрос "почему?", а поэтому не видит, где противоречит сама себе. Недостаточно демистифицировать болезнь, для "рафинированного" человека (как Сонтаг их называет) — это может сослужить дурную службу, не пояснив то, что я собираюсь сказать дальше.
Секрет Сонтаг — это предельная реалистичность. Если посмотреть страху в лицо, то он испугается вас сам. Это применимо и к любой боли как физической, так и морального/психологического порядка (например, укол ревности). Однажды я подловила себя на том, что с болью удивительным образом справляется следующее: ты не избегаешь боли, а нащупываешь её, подступаешься к ней вплотную. Кажется она растекается по всему организму. Но ты стараешься локализовать её, нащупать её конкретное обиталище/укрытие (ведь она как-будто не даёт себя поймать, ей "хочется" захватить тебя целиком), в какой части головы или другой части тела. И вот в игре в прятки, или кошки-мышки вы отыскали-таки мышку, превращаясь в кошку. Ты как бы отдаёшься этой боли и в то же время становишься не её жертвой, а тем человеком, который способен ею управлять, и... боль отпускает. На этом построен аутотренинг, с помощью которого можно управлять не только психическим, но физическим состоянием. Именно так работает и сама по себе предельно реалистичная позиция Сонтаг по отношению к так называемым неизлечимым болезням, без всяких аутотренингов. Само внутреннее состояние, подкреплённое такой позицией, помогает Сонтаг. При этом аутотренингом можно заниматься осознанно. Что вполне может делать и крайне рафинированная личность, которая, страсть, как любит метафоры и мистификацию и эстетизировать всё подряд (я не о себе, мистификацию я точно не люблю).
Разум и тело, как известно, едины, их нельзя разделять. Можно абсолютно согласится со Сьюзен Сонтаг: нужно не прекраснодушие, избегающее правды, но отчаянно боящееся, нужно не бояться смотреть страху и болезни в лицо, отбросив мистифицирующие метафоры, кем бы и чем они ни были рождены.
Этим и оказалась интересна для меня эта книга, добавив к моему пониманию личности Сонтаг. Если же смотреть на неё только с точки зрения литературной критики — то это праздное и довольно сомнительное чтение, где Сонтаг склонна перегибать палку в критике того, что критиковать не нужно (и, кстати, превратно истолковывает приведённую из "Антропологии..." цитату Канта). Что же касается познавательности, то её эффект не является прямо пропорциональным объёму этой и без того небольшой книги.
И повторно я прихожу к выводу, что Сонтаг - прекрасный практик, однако, теоретизируя, она идёт вразрез самой себе. Она отвергает всё, что делает книгу шедевром, но при этом сама пишет шедевр ("Любовница вулкана", содержащий то, что она отвергает, но, разумеется, она этого не сознаёт); она отвергает по сути неразрывную связь тела с разумом, когда выступает против метафорического выражения психического состояния человека, и сама побеждает рак только благодаря этой связи (см. выше).
*Эта книга была написана через три года после постановки Сонтаг первого диагноза.
**Эта же реалистичность, понимаемая недостаточно широко, ей же сыграла и дурную службу.

Сьюзен Сонтаг какая-то совершенно удивительная. Я второй раз случайно набредаю на её эссе и второй раз удивляюсь тому, как невероятно любопытно она мыслила и под каким интереснейшим углом смотрела на вещи.
Впервые заболев раком, Сонтаг на собственном опыте столкнулась с тем, каким стигматизированным в американском обществе 70-х годов был этот диагноз. Болезнь, перенявшая у туберкулёза эстафетную палочку по части окружения многочисленными мифами и всевозможными метафорами и табу. Синоним смерти, наказание за грехи.
Милитаристская риторика и использование образа болезни в политической полемике сильно заклеймили этот диагноз и привели к тому, что метафора рака стала "безоговорочно убийственной". Конечно же, людям, которым его поставили, такое предосудительное отношение к их болезни совершенно не помогало с ней справляться.
Сонтаг решила написать свои эссе, сперва о раке, затем, спустя десятилетие, о СПИДе, чтобы показать, что это серьёзные, но всё же болезни, и у них нет никакой скрытой подоплёки. Она показывает, как в разное время разные болезни служили "козлом отпущения" общества, пока не была доказана их настоящая природа и не найдена настоящая причина. Зачастую общественное восприятие диагноза вредило больным с такой же силой, что и сама болезнь, превращая их в маргиналов и приводя к социальной смерти намного раньше, чем наступала смерть физическая.

Основная идея и первого, и второго эссе сборника - перестаньте мифологизировать болезнь! Обсуждение заболеваний (любых) в принципе стимулирует метафорическое мышление, но есть в истории человечества болезни особенные, не болезни, но события, почти судьба, которым нашлось место не только в жизни, но и в искусстве. Чахотка - первая из таких "особенных" болезней, метафоры которой критически проанализировала Сонтаг. "Лихорадочный огонь", "чахоточная внешность", "болезнь чувствительных молодых художников" и "хрупких, изнеженных женщин из высшего общества", "романтический диагноз". Чахотка - пожалуй, самая литературная болезнь, понадобится, наверное, несколько часов, чтобы перечислить всех героев произведений XIX века больных туберкулезом. Закат "чахоточной литературы" - "Волшебная гора". Сильные чувства и меланхолия, которые долгое время считались одной из причин чахотки, сделали её возвышенным, особенным заболеванием. Но с развитием медицины и изменением представлений о причинах болезни, репутация чахотки начала портиться, а окончательно миф был развеян, как саркастически отмечает Сонтаг, "после обнаружения эффективных методов лечения".
У рака история совсем другая. Мифология онкологии "начиналась" иначе, рак - это "болезнь, следующая за эмоциональным самоотречением", "расплата за скованность". Здесь болезнь - это наказание, приговор (с большой вероятностью смертельный), а сопровождающие рак (до настоящего времени, с чем пришлось Сьюзен Сонтаг столкнуться на собственном опыте) военные термины-метафоры - убить раковые клетки, радикальная операция, агрессивный рост, защитные силы организма, наконец, от рака нужно не излечиться, рак нужно победить - ещё больше мистифицируют болезнь. История мифологизации другая, а причины те же - отсутствие на данном этапе развития медицины полного понимания причин болезни и гарантированно работающих методов успешного излечения или профилактики.
На развенчании мифа о СПИДе - чуме XX века - останавливаться не буду, посыл автора, думаю, понятен: даже самые пугающие, страшные недуги - это просто болезнь. А окружающие их метафоры - только "вызывают повышенную тревожность, искажают суть заболевания и превращают больных в отверженных, изгоев". Остается только пожалеть, что Сьюзен Сонтаг не дожила до пандемии ковида, она нашла бы что сказать по этому поводу...

Такое впечатление, будто обществу необходимо иметь болезнь, отождествляемую со злом, и винить во всем ее «жертв», но более одной такой болезни оно уже не в силах переварить.

Психологические теории болезни — мощное средство возложить вину на больных. Пациентов, которым внушают, что они, пусть неосознанно, спровоцировали собственную болезнь, подводят к мысли о том, что они ее заслужили.

Часть сложившейся еще несколько веков назад концепции Европы как привилегированного культурного единства состоит в том, что ее колонизируют летальные болезни, внедряющиеся из других стран. Предполагается, что сама Европа свободна от болезней. (Европейцы с поразительным безразличием относятся к тому, что они — как захватчики, колонизаторы — принесли в экзотичный, «примитивный» мир свои собственные летальные болезни, опустошившие целые регионы: вспомним о массовых смертях от оспы, гриппа и холеры аборигенов Америки и Австралии.)














Другие издания


