
"... вот-вот замечено сами-знаете-где"
russischergeist
- 39 918 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Так просто и уютно.
Мужик улетает работать христианским миссионером в другой галактике и
1) при пролете мимо черной дыры его размазывает по горизонту событий
2) прилетев на планету, он снимает шлем, не проверив, пригоден ли воздух для дыхания
3) он провозглашает себя доном Рэбой
4) местные самураи заставляют его отречься от собственной веры и планеты, а потом все равно убивают
5) местные набожные растения перерабатывают плоть его в хлеб, а кровь его в вино.
Его жена, оставшаяся на Земле
1) включает телевизор и сходит с ума от новостей
2) заводит 40 кошек
3) становится космическим пиратом и летит за ним вдогонку
4) стареет и умирает, не дождавшись его, потому что в космосе время работает по-другому
5) выдумывает в каждом письме историю о том, как все плохо, чтобы мужу было стыдно на другой планете.
Хитрый Мишель Фейбер пишет
1) фантастический роман
2) многоуровневую библейскую притчу
3) шкаф с резными полочками и потайными ящичками
4) самую скучную книгу десятилетия
5) книгу, которая полностью является открытым финалом (не забыв упомянуть, что больше не напишет ни строчки).
Это книга, которую можно интерпретировать как угодно. Но на самом деле она о том, как одной корпорации очень понадобился христианский священник в команду колонизаторов райской планеты под названием Оазис. Корпорация выбирает для этих целей пастора Питера Ли. Он обживается на новой планете, знакомится со своей необычной паствой, переписывается с женой по космическому скайпу, и с ним происходит что-то странное.
Что-то странное все время происходит со всеми, не правда ли?
Не зря оазианский дождик вынесен на обложку — это ключевая метафора самой книги. Она развивается тремя вихрями разом, но без всяких порывов ветра, плавно, предсказуемо. Это книга о крайне удачном опыте межпланетного колониализма. Она о примитивном раннехристианском обществе инопланетян — и о противопоставленном ему обществе ангелоподобных бессмертных пришельцев-людей. Она об апокалипсисе и о тяготах брака на расстоянии. Это социальная фантастика. Это и лингвистическая фантастика тоже. Чтобы передать речь оазианцев, в книге используются знаки тайского языка. В русском переводе добавляются всяческие изящные сигмы. "оτеζ Курζберг" — смотрите, как красиво. А в английском: A สีurpriสีe, รี่ogether. И сразу проще представить, что язык สีฐฉั звучит как шелест листьев или старый жуткий голосовой интерфейс.
Естественно, когда главный герой осваивает язык местных, никто не предлагает нам перевод их диалогов. Не знаешь язык — молчи в тряпочку.
Книга линейна, как "Марсианин", но при этом погружает в дебри домыслов и паранойи, повсюду мерещатся заговоры, ненадежные рассказчики, недомолвки, злобные интриги и подводные камни. И, как это бывает в жизни, опасения ничем не оправдываются и все идет своим чередом, а ответы оказываются неожиданно просты. Без всяких фантастических вывертов. Так что это никакая не фантастика, а так, слайс оф лайф одинокого мужика на базе в другой галактике. Беспокойство никогда не оправдывается. Не за этим ли обращаются к молитве — чтобы успокоить тревоги?
Можно сказать, что и Библия, с которой носится главный герой — это тоже социальная и лингвистическая фантастика и слайс оф лайф одного мужика. Можно домысливать, можно интерпретировать, можно понимать буквально, и никто не будет прав. Поэтому отец Питер тратит уйму времени на переложение Библии для оазианцев. Нужно приспособить псалмы под их речевой аппарат (никаких шипящих и свистящих), а притчи — под реалии их голой однообразной планеты, похожей на скучный рай. Но в такой интерпретации это будет уже совсем другая книга, да? Нет?
Мы почти не узнаем ответа на этот вопрос. Точнее, мы снова можем ошибаться.
Христианская культура так влиятельна, что аллюзии на Иисуса можно разглядеть буквально во всем. Но на самом деле это же книга о комиксах Marvel. Поэтому героев зовут Ли и Курцберг, и как еще только не. И это, как мне видится, совершенно очаровательный штрих, идеально завершающий книгу, в которой финала и не предполагалось. Недовольные читатели ждут второго пришествия отца Питера, хотя это, естественно, просто одна из трактовок сюжета. Но мы все равно ждем, что он, как Орфей, спустится за женой в глубины ада, и на этот раз его Бог даст ему силы не оглядываться.
P.S.: говорят, хичхайкер в начале книги — это отсылка к "Побудь в моей шкуре", о как.

Какая-то очень уютная и качественная фантастика от автора, от которого совершенно не ждешь фантастики, и который не пытается сделать вид, что он говорит новое слово в жанре. Мишель Фейбер пишет спокойно, не торопясь, не нагнетая, и персонажи у него такие же - спокойные, трудолюбивые, добродушные. Одно удовольствие читать это размеренное повествование. Это старомодная в хорошем смысле мягкая фантастика, когда главное - гуманитарный аспект бытия, человеческие взаимоотношения, социальные связи и испытание их в кризисные времена.
Странность происходящего накапливается очень медленно, в час по чайной ложке, ибо действие происходит на другой планете с непонятным местным населением, и ты чувствуешь какую-то общую нескладность, пытаешься сформулировать теории, но они все как замки на песке - неустойчивые и бесплодные, потому как в целом-то все нормально, зацепиться не за что, только ощущение неладности все растет и растет.
Эмоционально книга крайне насыщенна, чего не скажешь о событийности, и чтение не самое легкое, поскольку все эти эмоции натягиваешь на себя, однако эффекта сильной перегруженности не возникает, так как автор, видимо, понимая проблему, дробит такие эпизоды, перемешивая их с более функциональными сценками, давая возможность передохнуть и отвлечься. В итоге результат довольно ровный, с хорошо высчитанной эмоциональной амплитудой.
Немного смущает некая камерность происходящего - мы не знаем, есть ли еще на Оазисе другие аборигены, другие поселения, откуда берутся дожди, ежели нет водоемов и тому подобное. Но в целом, это довольно успешно можно проигнорировать, потому как очевидно, что для Фейбера фантастика именно прием, а не самоцель - возможность и способ саморефлексии конкретного человека и человечества в целом.
Общее впечатление - как будто столкнулся с умным и хорошим священником, который не пытается тебя вербовать в свою веру - он сам иногда сомневается, - но направляет исподволь, формируя тему беседы и ее ход. И каким бы ты ни был атеистом, не ощутить гуманитарное влияние такого собеседника не возможно - особенно, если это не единичная встреча, а регулярное общение.

Он писал 10 лет, мы прочитали взахлеб за два дня. Я не могла спать, не дочитав, давно такого не было. Проработанный мир, богатый язык, прекрасный перевод, а главное - редкое сочетание глубины, как в креативистском романе, и захватывающей силы хитовой фантастики. И актуальность зашкаливающая. Так получилось, что буквально накануне я закончила читать другой большой как-бы-религиозный-но-на-самом-деле-нет роман - "Молитва об Оуэне Мини" (см. ниже). И это разница между хорошим, правильным, традиционным американским романом и абсолютным шедевром без прописки, открывающим тебе самого себя, подносящем уникальное, в единственном числе сделанное зеркало, - она очевидна. Люблю просто хорошие книги, но те, что немножко меняют жизнь, - люблю больше.
Фейбер невероятно вырос и как стилист, и как фантазер, и как мыслитель. К тому же у него очень хорошо вышел эпистолярный жанр. Письма как будто реальные, украденные, подсмотренные. Иногда, кажется, что это твои же письма, и украли их у тебя, а ты про них совсем позабыл в этой бесконечной беготне и ежедневных глобальных катастрофах...

Большинство истин довольно банальны на самом деле. Но мы усложняем их из чистого стеснения. Простые истины покрыты одеждой сложности. Единственный смысл лингвистической одежды в том, чтобы люди не увидели содержимого наших обнаженных сердец и разума и не сказали: «Отстой!»

Трудно заставить людей понять, что их жизнь жестока и ограниченна только потому, что они ее так воспринимают. Трудно заставить людей увидеть, что неоспоримые факты существования не так уж бесспорны. Трудно найти слово проще, чем «непреложно», чтобы сказать о «непреложном»

Почему пустейший разговор оказывается чреват всяческими ловушками и подвохами? Отчего люди не могут просто помолчать, пока не найдется действительно существенной темы для того, чтобы высказаться?














Другие издания


