Детство Иисуса

«Детство Иисуса» — шестнадцатый по счету роман Кутзее. Наделавший немало шума еще до выхода в свет, он всерьез озадачил критиков во всем мире. Это роман-наваждение, каждое слово которого настолько многозначно, что автор, по его словам, предпочел бы издать его «с чистой обложкой и с чистым титулом», чтобы можно было обнаружить заглавие лишь в конце книги. Полная символов, зашифрованных смыслов, аллегорическая сказка о детстве, безусловно, заинтригует читателей.

Жанры

Книга из цикла

Жизнь Иисуса

Детство Иисуса

Дж. М. Кутзее

3,6

(401)

Школьные дни Иисуса

Дж. М. Кутзее

3,4

(104)

Смерть Иисуса

Дж. М. Кутзее

3,8

(39)

Рейтинг LiveLib

3,6

401 оценка

5
21%
4
44%
3
25%
2
7%
1
3%

Ваша оценка

Прочитали 476Хотят прочитать 672

Рецензии

Аноним11 июля 2018 г.
Всё относительно
Наконец-то я поняла, каким словом могу охарактеризовать полуреалистично-мутные миры Кутзее — они не сумасшедшие и не фантастические, а контуженные. Как будто рядом с ними взорвалось что-то грандиозное, но их зацепило только условно, и теперь они ходят вроде живые, но метафорически перегруженные и слегка неестественные. Хотя эту неестественность трудно категоризировать, как, например, в фильме «Лобстер». Ты её прекрасно видишь и ощущаешь, но так чтобы одним ясным предложением повесить ярлык — не получается.
Я не знаю, насколько правдива байка про то, что Кутзее хотел назвать книгу по-другому, чтобы имя персонажа раскрывалось только в конце, а не портило спойлером обложку. Если твой масштаб «кутзеевский», а того требует художественный замысел, то наверняка даже самые упёртые издатели пошли бы навстречу. Моя паранойя по-прежнему говорит, что это ещё одна игра: ты знаешь концепцию персонажа уже из названия и оцениваешь всё происходящее с этой метафорической подложки сразу же, но при этом создаётся вороватое ощущение, что это слегка запретно, автор задумал не так. Вот хотел он такой твист в конце, который заставит по-новому взглянуть на все события в книге, а не получилось, можно с самого начала читерить и подглядывать за кулисы. И мы с вами к этому лакомому запретному плоду немного причастны.
Второй довод в пользу этой хитрованской версии — если бы читателя с ходу в библейскую тематику не макнули носом, то найти её было бы очень сложно до пресловутого твиста. Мир Кутзее никогда не даёт близкие метафоры, всё как-то на уровне дыма и полутонов, так что надо действительно стараться их искать и знать где. Без спойлера в названии это пройдёт только у самых свирепых читателей, завёрнутых в синюю занавеску (и при этом умудряющихся смотреть в нужном направлении).
С другой стороны, такое название может оказать и медвежью услугу, создавая ложное впечатление, будто книга связана с религией. Многие таких книг боятся, как огня, но «Детство Иисуса» с религией не связано, а больше говорит именно про Иисуса. Он уже давно не просто библейский персонаж, а некий общекультурный мем. Роман во многом затрагивает тему веры, но не веры в сакральное или божественное, а опять же — веры в общекультурном значении. Так что не нужно назубок знать Библию и мгновенно улавливать отсылки и цитаты, не нужно вообще интересоваться христианством, чтобы читать этот текст.
Те же, кто помнит библейские сюжеты хотя бы на уровне «слышал, где звон», получат чуть больше удовольствия, но почти всё оно будет от собственных интенсивных интеллектуальных попыток трактовать происходящее. Действие происходит в странном потустороннем месте, где лежит пелена забвения, меняются имена и теряется ещё что-то живое и многомерное от человеческой личности, но мы так и не узнаем, что это пространство — лимб ли, метафизическая проекция мира или просто ещё одна огромная метафора. Персонажи в этом мире будут неуловимо потеряны, лишены сомнений, глубины и поиска, кроме редких отдельных искр. Святой дух, он же апостол, он же ещё сорок тысяч версий, кем он может являться, будет опекать маленького Иисуса неумело и коряво, отвлекаясь на собственные совсем не такие духовные вопросы. А Иисус при этом будет искать не столько отца или даже Отца с большой буквы, сколько мать — хоть с какой буквы, лишь бы нашлась. Вот только искать в мутной воде не так-то просто, и волей-неволей снова встаёт вопрос, который задают рты, забитые болотным илом: «Отчего ты так убеждён, что нас надо спасти?»
Читать далее
89
4,9K
Аноним20 сентября 2018 г.
Елепереживаемая книга
300 страниц крупным текстом, но я думала, что моя голова взорвется:
уныние,
философия,
безысходность,
философия,
глупость,
философствование,
бред про крыс, какашки,
философия,
мутный конец.
Однако подчерпнула, что, если вас окружают добрые друзья, то вы и сами становитесь добрее и лучше. Единственная незамороченная мысль.
Таким образом, не открылась для меня книга. Не зацепил ни один вытянутой из пальца философский вопрос.
Не заинтриговал ни один поворот минимального сюжета: мужчина средних лет и юный мальчик приплывают в новую жизнь, ищут мальчику маму, а мужчине - утешение его плоти.
Вердикт: понравится людям, любящим погружаться в сложные философские сети и умеющим из них выбираться без моральных потерь.
Читать далее
66
1,5K
Аноним21 сентября 2021 г.
Куда идешь... Симон?
О, это редкое и удивительное чувство, когда прочитал книгу, что прочитал — толком не понял, и все равно остался вполне довольным.
Главные герои, взрослый мужчина и маленький мальчик, прибывают в другую страну, чтобы начать новую жизнь. Они не отец и сын и даже не родственники. Им дают новые говорящие имена — Симон и Давид, потому что так начинается другая жизнь — без прошлого, с новым именем. У Симона высокая цель — найти мальчику мать. Поначалу кажется, что речь о родной матери, но потом оказывается, что Симон просто уверен, что родная мать это так, есть куда более важные материи. Как ни странно, «истинная» мать, опознанная Симоном, действительно находится (сперва слегка ошарашенная тем, что ей сунули ребенка), но непонятно, к добру это или к худу. Сам Симон остается в качестве «дяди» и «заступника», что, по его убеждению, даже гораздо лучше, чем «отец». Так и живут, решают бытовые проблемы, философствуют от случая к случаю.
В этой истории непонятно немногим меньше чем ничего. На первых порах кажется, что Симон и Давид беженцы, но для человека из бедной страны у Симона впечатляющие представления об удобствах, создается впечатление, что он приехал из среды более комфортной и удобной. Зачем? Почему? Непонятно. С мальчиком его свел случай. Давид сначала предстает обычным ребенком, потом слегка странным, удаляющимся от реальности; путаницы и сомнений добавляет название книги. Симон и Инес, как зачарованные, потакают ему, по разным причинам, но по одному убеждению — оба свято верят, что Давид — исключительный ребенок. Мне было сложно определиться с отношением к нему — иногда проглядывало в нем нечто необычное, чуть потусторонее, а иногда казалось, что малыш просто мается дурью. Местами он казался призраком из новозаветных апокрифов в бескрайнем метафорическом пространстве, местами — самым обыкновенным мальчишкой в небольшом испанском городке.
Если целью автора было озадачить читателей и критиков, то задача выполнена блестяще. Провести определенные параллели можно, но в повествовании угадываются очертания собственного мира автора, поэтому если кто и может разобраться в происходящем, то только он — да и то неточно.
Что особенно удивительно, пребывание в этих малопонятных метафорических буднях было довольно приятным, и, думаю, мы с Кутзее еще увидимся.
Читать далее
58
774

Все рецензии

Цитаты

Аноним14 ноября 2015 г.
…в школе учатся не только читать и писать. Там еще учатся ладить с другими мальчиками и девочками. Там становятся общественными животными.
10
482
Аноним22 августа 2016 г.
Незачем огорчаться из-за потерь. Потери-часть жизни.
9
587
Аноним14 ноября 2015 г.
Почему? Вот тебе ответ на все твои «почему», прошлые, настоящие и будущие: потому что так устроен белый свет. Он не для нашего удобства сделан, мой юный друг. Это нам надо к нему приспосабливаться.
7
230