Самые полюбившиеся классические произведения 2022 года!
Nurcha
- 381 книга

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Немного с опасением подходила к этому писателю, потому что у меня была какая-то личная боязнь и страх по отношению к его творчеству. Но по каким-то странным причинам, которые называются друзья и премии, я взялась за эту книгу и мне обещали, что там нет ничего жестокого. И как же я рада, что меня уговорили взять и прочитать.
С первой строчки я поняла, что не важно, про что там история, ведь я готова простить очень многое ради того, как написано. Ирония, юмор, хорошее и открытое отношение к миру и к себе. Вот я такой, смотрите, я не без недостатков, мне нечего скрывать, давайте посмеёмся вместе над тем, в какие истории я умудряюсь вляпаться. И это чудесно: мы все люди и попадаем в такие ситуации, но важнее, как мы их проживаем и выходим из них.
История о том, как один мужчина на волне адреналина купил себе шхуну, которая ни разу не выходила в море, правда об этом он узнал гораздо позже. Но ведь план совершить большое путешествие уже родился, значит, надо воплощать его в жизнь. И разве канадцам может помешать какая-то шхуна, которая не хочет идти на запад? Они же канадцы! им на такие мелочи плевать. Разобьются в лепешку, найдут мастера, а еще лучше 10, окрестят корабль, нарекут новым именем, сменят национальность и выполнят все свои планы! Но Фарли повел себя как истинный мужчина: пока дама отказывалась и капризничала, он шел на всевозможные уловки, чтобы удовлетворить её, а как только она покорилась, стала не интересна. И это был такой момент разочарования, что хотелось достать автора из текста и стукнуть по голове! Хорошо, что он это понял и решил исправиться. Вот какие нехорошие мальчики! Доверяй им, так они сразу повернутся спиной!
А, если серьезно, то приключений будет много, а еще больше знакомств и отзывчивых людей. И местами это было так душевно, что верилось, что есть еще хорошие люди, которые готовы помочь. И это именно та литература, которую я люблю: юмор, ирония, люди, готовые сделать невозможное и надежда, которая помогает им всё преодолеть.

Кто-то может удивиться, зачем Джеку обязательно понадобилось лететь, почему он не воспользовался железной дорогой. Но если найдутся такие, значит, они понятия не имеют о ньюфаундлендской железнодорожной сети.
Сеть эта исчерпывается узкоколейкой, протянувшейся на пятьсот миль по большей части через необитаемую глушь, от Порт-о-Баска до Сент-Джонса. И это антикварный памятник иного века, иной эпохи. Расписание настолько прихотливо, что в каждом вагоне под сиденьями помещают большие деревянные ящики. В них хранятся аварийные запасы на случай, если поезд где-нибудь застрянет. Имеются вполне официальные сведения, что одному поезду понадобился месяц, чтобы пересечь остров.
Самые длительные задержки обычно случаются зимой, но и в любое время года поезд может встать надолго по целому ряду причин: туман, такой густой, что машинист не видит, куда ехать; самец-лось в брачный сезон вызывает локомотив на неравный поединок (неравный потому, что лось редко выходит из него победителем); взрывается котел; задувает ураганный ветер, способный сбросить вагоны под откос; заблудятся пассажиры, пошедшие по ягоды, пока поезд одолевал подъем, и так далее и тому подобное. Недаром же канадские солдаты, стоявшие в Сент-Джонсе во время войны, дали поезду его бессменное прозвище — Ньюфаундлендская Пуля.
В вагонах Пули случалось немало хватающих за сердце происшествий, но, пожалуй, ни одно не побьет трогательностью случай с молоденькой девушкой, которая выехала из Порт-о-Баска на восток. Шли дни, и она все больше и больше тревожилась. Всякий раз, когда проводник проходил через вагон, она останавливала его и с волнением спрашивала, долго ли еще им ехать. Ему, естественно, это известно не было, и в конце концов, потеряв терпение, он осведомился, с чего она так торопится.
Целомудренно потупившись, она ответила, что ждет ребенка.
— Так зачем вы на Пулю-то сели, раз вы в положении! — негодующе вскричал он.
— Ах, сэр, — ответила она, — когда я садилась, то еще не была в положении.

Единственным, что хоть отдаленно подходило для нашей цели, оказался торфяник, примыкавший к капустному огороду. Мы подвели «Счастливое Дерзание» кормой к нему так, что подзор навис над первым рядом кочанов. Никакого вреда кочанам мы не причиняли, но хозяйка огорода, озлобленная старая ведьма с пронзительным голосиной, так не думала. Она стояла на краю берега и всячески нас поносила, пока Джек не потерял терпения. Нахмурившись как мог зловещее, он пронзил ее людоедским взглядом и с жутким акцентом сообщил ей, что мы офицеры советского морского флота и плывем на нашей маленькой шхуне из Ленинграда на «Экспо-67».
— В Раси старий баб, которые поднимай шум, ми усыпляй! — заявил он и сделал движение, словно собирался прыгнуть на берег.
Она сбежала, и мы все еще посмеивались, когда полчаса спустя увидели, что на шоссе в четверти мили от нас затормозили две машины квебекской полиции и из них выпрыгнули вооруженные до зубов блюстители порядка.

На исходе зимы 1967 года Берджо начали будоражить слухи, что Канада намерена отпраздновать свой столетний юбилей — годовщину Закона о Конфедерации, который превратил в единую страну английские колонии на севере Северной Америки. Почти всех обитателей Берджо эти слухи ставили в тупик. Конфедерация, насколько она касалась их, датировалась 1949 годом, когда Канаде наконец-то было дозволено вступить в союз с Ньюфаундлендом. Как однажды днем дядюшка Дорман Кольер, один из старейшин городка, объяснил компании мужчин, собравшейся в его рыбной лавке:
— Раз столетний, значит, сто лет прошло, а меж тысяча девятьсот сорок девятым и шестьдесят седьмым еле шестнадцать лет наберется. А уж чтоб сотня — и говорить нечего. Они там, на материке, считать, что ли, не умеют?



















