
"... вот-вот замечено сами-знаете-где"
russischergeist
- 39 918 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Очень любила подобные книги в детстве.
Маша и Серёжа Комаровы близнецы, брат старше сестры на целых двадцать минут и поэтому он считает себя умнее и всячески опекает девочку. (Кстати, очень часто, узнав, что дети близняшки люди удивляются: "Близнецы?! И оба живы?!" Неужели в 60-70-е годы прошлого века жизнеспособность таких детей была под большой угрозой?)
Повесть состоит из небольших рассказиков про школу, семью, друзей. Затрагивается множество нравственных проблем, но всё очень тактично, корректно, без излишнего морализаторства.
Дети, кстати, тут очень живые. Не боятся спорить со взрослыми и даже высказывают свою точку зрения при учителях. Для советских книг это не очень типично.

Оказывается, так можно. Взять в руки книжку начала 1960-х годов, и прочитать ее почти как про сегодня. Наталья Григорьевна Долинина писала в разгар «оттепели», скажете вы. Она была филологом и литературоведом, переносила сложную языковую науку для детей, подтвердите, покопавшись в Википедии. Да, поэтому стиль этой маленькой и очаровательной книжки искусно сочетает достойную речь с милыми шепелявыми шалостями. Не значит, что рассказчица Маша не достаточно усердно учится в своем втором классе. Просто даже в Ленинграде есть такая среда, где не всегда безупречно произносят слова. Взять хотя бы соседку по коммуналке, тетю Надю. Она выходила родителей главных героев в блокаду, а потому сейчас ей позволено быть грубоватой, хамоватой, невежественной. Но, собственно, истинного зла не причиняющей никому.
Родители Маши и Сережи – 29-летние молодые люди, правильные до комичности. Но в своей суровости и они могут допускать ошибки. Правдивость маленьких рассказов из жизни простой семьи в том, что они выключены из больших государственных процессов, но встроены в бытовую и нравственную систему даже не столько своего времени, сколько воспроизводящейся из поколение в поколение. Сегодня никого не удивит разговор о неполных семьях. У друзей близнецов нет отцов. И не потому, что их забрала уже далекая война. А потому что это в характере взрослых людей – сходиться и расходиться. Чувствуется, что дети у Долининой с опаской и тревогой переживают эти ситуации, потому что в их время о таком не говорили публично. В наши дни куда смелее рассказывают детям о подлостях, человеческом несовершенстве.
Смелость героев повести дома и в школе продиктована каким-то высшим порядком. Не у всех есть такое чувство справедливости. Кто-то готов бросить вызов сварливой учительнице ради друга, а кто-то найти обидные слова, будучи отличником и любимчиком. Главное, что превыше авторитета взрослого – любовь. Любовь к молодым родителям с напускной строгостью, к классной руководительнице, которая мудро находит компромисс между правилами и чувствами.
Проиллюстрировала книгу театральный художник Лилия Баишева. Толстыми, стилизованными штрихами Баишева передала ученую непосредственность текста. Как Маша удивленно и бодро рассказывает о своих открытиях, так и в иллюстрациях – рука мастера легко и динамично создает ироничную условность. И особую праздничность незамысловатой городской жизни.
Год как элемент жизненного цикла, как маркер взросления. Каждый день с ребятами случаются какие-нибудь поучительные истории, разочарования и радости, курьезы и небольшие подвиги. Становятся ли они от этого ощутимо взрослее? Если читать это как подготовку к тяжелым утратам, большой ответственности не слишком удобно устроенного взрослого мира, - то это можно назвать взрослением. Очарование героев в том, что они не стремятся расстаться с иллюзиями. И взрослые им в этом помогают. Финал книги – маленький диалог о блокаде Ленинграда. Деликатный, без пафоса, как рассказывают люди, которые действительно пережили трагедию. Они не желают возлагать тяжесть горя на счастливое поколение. Но знать и помнить об этом нужно.

Вот вроде бы незамысловатая книжка. Всего лишь рассказы от имени восьмилетней девочки из "королевской" пары близнецов, про себя и брата Серёжку.
А остаётся в памяти примерно навсегда.
Она была в школьной библиотеке, или в поселковой - не помню уже, потому что читала запойно из обеих. Но отлично помню, что очень нравилось. А про то, что Серёжка сестре после драки косу заплетал, наверное, вообще никогда не забуду.
Жаль, что жанр "просто жизнь" уходит в прошлое. В этой книге нет катаклизмов, глобальных проблем, повестки. В ней не решаются судьбы мира. Просто девочка, которая рассказывает о своих впечатлениях про мир вокруг.
И как тут не вспомнить Гайдара с его: "А жизнь, товарищи... была совсем хорошая!"

Мы только маму боимся, потому что она как закричит! А папу мы не боимся, но всё-таки слушаемся.

— Сейчас, — говорит, — вызвать родителей. Это же наглость какая! Если они во втором классе такое позволяют, то в шестом поубивают нас всех.
Нужна она кому — убивать её! А разочек из водяного пистолета — хорошо бы.

Но самый интересный был рисунок, который папа с мамой рисовали вместе, моими карандашами. Сначала нарисовали Серёжку — жёлтого-прежёлтого. Потом противную такую старуху, на бабу-ягу немножко похожа. И тоже жёлтая. И подписали: «желтуха». А потом красивого такого мальчика, розовенького. И два врача рядом стоят, только халаты у них не белые, а голубые. В руках они держат громадные шприцы и колют этими шприцами жёлтую старуху. И она совсем уже убегает. И мне до того стало завидно, что Серёжка эту картинку получит! Так бы и треснула его хорошенько. Всё ему — и больница, и передачи, и картинка!














Другие издания


