
"... вот-вот замечено сами-знаете-где"
russischergeist
- 39 918 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Автор книги Юрий Купер - советско-российско-американский художник. Эту книгу писал аж 10 лет.
Вся книга представляет собой осколки прошлого главного героя, воспоминания о былых днях. А вспоминает он это все будучи уже в загробном мире для того, чтобы понять останется он в нем дальше, либо продолжит жить.
Некоторые истории забавны, некоторые немного жестоки, некоторые просто жизненны. Тут любовь и эгоизм, первый секс и дружба, картины и галереи, люди и события, даже изнасилование имело место быть. Странное такое, с абсурдным итогом, но изнасилование.
Скажу честно, с первой половиной книги химии не случилось. Не знаю почему, но читала я ее с зимы. Зато вторая половина увлекла и затянула.
Хочу отметить мудрость автора. Было несколько, не побоюсь этого слова, философских строк, запавших в мою душу своей глубиной.
В число любимых книга не попала, но мимо тоже не прошла. Есть за что зацепиться.
Книга очень «на любителя», так что всем советовать не берусь, но вот фанатам российской прозы, думаю, зайдёт.

Очень непростой и неоднозначный роман. Сюжет романа такой — главный герой приходит в себя в загробном мире, в романе он называется антимир и начинает вспоминать свою жизнь. От качества этих воспоминаний зависит дальнейшая загробная участь героя — если воспоминания до мельчайшего точны, значит он точно мертв и будет оставлен в этом антимире, а если память героя все же подводит, значит он еще жив и будет изгнан в бренную жизнь. Так как в антимире нет понятия времени, то и вспоминает Дитин(главный герой) хаотично, то вспомнит свою тетку и ее мужа, то первый сексуальный опыт с соседской девочкой, то вспомнит, как изнасиловал сторожиху. Но такая хаотичность характерна только для первой части произведения, так же как и излишняя физиологичность. Вообще читая первую часть, ловишь себя на мысли, что это тот же Буковски, только в наших реалиях. Вторая часть имеет уже хронологический порядок, она глубже, интереснее и приятнее. В ней есть место рассуждениям о жизни и живописи, о памяти и о дружбе, о том, что мы живы, пока нас помнят.

А музыку я всегда ставил выше, чем любую форму творчества, уже не говоря о живописи. В музыке меня привлекали эфемерность, мгновенное исчезновение, отсутствие материального воплощения, звук, как нечто живущее только мгновенье, а через мгновенье только память о нем. Его нельзя повесить на стену какого-нибудь отстойного интерьера. Его нельзя слышать столетиями. И вся исключительность звука связана с нерукотворным талантом извлечения его инструмента.

«Ждать» — это глагол, в котором копошится чувство нетерпения. Оно похоже на зуд или чесотку. Когда невозможно думать ни о чем, кроме как «когда же?».

Что может быть приятнее, чем прислушиваться к ночным звукам? Днём мы их не слышим. Но ночью и звонки последнего трамвая, и стук дождя по стеклу, и гудки машин — все они как наркотик, который обволакивает тело и сознание сладкой дремотой. Порой ты даже на какое-то время забываешь, где находишься. И только собрав остатки памяти, постепенно осознаёшь географию своего местонахождения, начинаешь медленно перебирать в голове события прошедшего дня, а они, как в броуновском движении, снуют, не соблюдая очередности. Ты усилием воли стараешься как-то организовать этот хаос, но, осознав безнадежность, да и ненужность этого порядка, медленно отдаёшься сну.















