Начало пути

В битве за Сталинград проявились невиданный героизм советских воинов, их несокрушимая стойкость и воля к победе. Об этом и рассказывает в первой книге своих записок "Начало пути" Маршал Советского Союза Василий Иванович Чуйков, командовавший в те дни 62-й армией. Там, в боях за Сталинград, и начала свой славный боевой путь эта армия, прошедшая дорогами побед и потерь от берегов Волги через Украину и Польшу до центра Берлина.

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,2

3 оценки

5
33%
4
67%
3
0%
2
0%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 6Хотят прочитать 24

Рецензии

Аноним9 февраля 2020 г.
««Земля Сталинграда стала скользкой от крови, и гитлеровцы скользили по ней, как по наклонной, к своей гибели», - говорили защитники города.»
« - Ищите эти части между рекой Доном и рекой Лиска»
«Американцы говорят «время –деньги». По-сталинградски нужно было бы сказать «время – кровь»: ведь за упущенное время придется расплачиваться кровью наших людей»
Как ни странно, но никто не спешил воспользоваться военным талантом Василия Ивановича Чуйкова. Начало войны он встретил в Китае. Причем его не спешили отзывать туда, а наоборот, подсылали к нему западных и местных журналистов, дабы он, по прямоте своей, что-нибудь «ляпнул» и спровоцировал бы японцев на конфликт в СССР. Чан Кай-ши и его газеты всем рассказывали о гигантской помощи СССР Китаю против Японии. Чуйков неумело отнекивался, хотя возникает вопрос: если не было помощи от СССР, то зачем было держать Василия Ивановича там аж до 1942 года? Его отозвали из Китая в марте 1942, в мае назначают заместителем командующего некой резервной армией под Тулой, где его едва не убил собственный шофер. Начитавшись про нелепые смерти многих советских военачальников, невольно ловишь себя на мысли: а не были ли и в истории с Чуйковым замешаны некие третьи силы, желавшие избавиться от него до отсылки его на Сталинградский фронт? В то раз для него все завершилось травмой позвоночника и в июле он таки направляется под Сталинград. Его резервную армию переименовывают в 64-ю. Первым, что попалось ему на глаза под Сталинградом, был штаб 21-й армии, который перемещал спальный гарнитур командарма Гордова. «Казалось, будто за штабом армии кто-то гонится и, чтобы уйти от преследования, все, с командармом во главе, всегда готовы к движению. :4-й армии дают директиву закрепиться на рубежах и не допустить прорыва противника на Сталинград. Все было обтекаемо и в общих словах. Выполнить директиву не было никакой возможности, ибо не прибыли еще все части армии. Чуйков высказывается об этом, но штаб повторно приказывает исполнять директиву. Единственное, что было сделано, так на директиве вручную исправили срок занятия рубежа с 19 на 21 июля. Тогда бы и задуматься Василию Ивановичу о том, что что-то идет не так, ведь не может начальник оперативного отдела без ведома командующего менять оперативные сроки, но закалка гражданской войны не позволяла ему усомниться в правильности высшего командования… А штабы других армий раскатывали на машинах по округе без всякой цели, груженные до отказа банками с горючим. Никто и не думал восстановить моральных дух этих людей, заставить их остановить врага. К 19 июля свой гарнитур догоняет генерал Гордов и становится командующим 64-й армией, Чуйков сползает в его заместители.
Из характеристики генерала Гордова: «Это был седеющий генерал с усталыми и, казалось, ничего не видящими серыми глазами, в холодном взгляде которых можно было прочесть: «Не рассказывай мне об обстановке, я все знаю, но ничего не могу поделать, коль так сложилась моя судьба»
Гордов своим военным «гением» растягивает 112-ю дивизию по внешнему оборонительному рубежу и задерживает, таким образом, все резервы армии на восточном берегу Дона. Создаваемая за Доном оборона 64-й армии оставалась без второго эшелона и без резерва. Повторюсь, Гордов, скорее всего, выполнял приказ сверху. Приказ имел целью подыграть немцам, которые должны были продемонстрировать миру свой «блицкриг». Стремясь овладеть нефтью Кавказа, они почему-то не пошли по кратчайшему пути к скважинам через Ростов, а направились через Сталинград. Потом Гитлер, снова почему-то, отказывается от плана, который напрашивался логически – захватить Сталинград главными силами и лишь опосля повернуть на Кавказ,- решает проводить обе эти операции одновременно. Гордова тем временем отзывают в Москву, жмут ему руку в Ставке и возвращают в Сталинград командующим Сталинградским фронтом. Армия Чуйкова снова без командарма. Ей дают приказ выделить стрелковую и танковую бригаду для разгрома противника. Вот только мост через Дон не выдерживал даже средних танков и в реальности наши войска отправились «громить» немцев лишь с 15 танками «Т-60». Наших поджидал 48-й танковый корпус немцев. Решение посылать наш небольшой отряд в стокилометровый марш в отрыве от всех войск было просто преступным. Чуйков чудом сумел настоять и убедить Гордова отменить свой приказ и вернуть эти бригады назад. Уже 25 июля 1942 года Василий Иванович принимает свое первое боевое крещение на ВОВ. В тыловых частях возникает паника, в медсанбаты какой-то не хороший человек сообщил, что в 2-х километрах находятся немецкие танки. Этого оказалось достаточно для того, чтобы тылы ринулись к переправе. Так как 64-я армия была без командарма, ей быстренько штабисты дают приказ отходить за Дон. Чуйков об этом ничего не знал до тех пор, пока части не начали отход. Все делалось для того, чтобы войска ни в коем случае не занимали оборону на западном берегу Дона… Позднее станет понятно, что если бы наши окопались бы перед Доном, то все было бы не так красиво для немцев. Как пишет сам Чуйков, можно было бы не только сдержать наступление, «но и основательно намять бока противнику». Действия немцев были вялыми и осторожными, танки не шли в атаку без пехоты и поддержки авиации. У пехоты было автоматическое оружие, наступая они часто вели огонь по пустому месту. В разгар боев командующий соседней 62-й армии вдруг прибывает в штаб 64-й армии. Колпакчи сняли прямо во время боев. На следующий день в 64-ю армию прибывает генерал-майор Шумилов, а Чуйкова отсылают прочь к Гордову. Впрочем, официального документа у Шумилова не было, все было на словах. Чуйков пробует получить подтверждение от Гордова, но связи нет и не будет. В 14 часов 28 июля приходит директива, приказывающая одновременным ударом двух армий (62-й и 64-й) уничтожить группировки противника на реке Чир и в районе Верхне-Бузиновки. Наступление назначено на 2 ночи 29-го июля, то есть через 12 часов. «На запрос по телефону, где искать 204-ю дивизию и 23-й танковый корпус, мы получили неопределенный ответ: - Ищите эти части между рекой Доном и рекой Лиска.» Генерал Лопатин спокойно сказал, что 62-я армия не будет и не может выполнять директиву начальника штаба фронта без подтверждения Военного совета. Чуйков сдает дела Шумилову и уезжает на встречу с Гордовым, которого он будет ждать два дня в Сталинграде, наблюдая как ситуация над Сталинградом осложняется. Гордов был веселым и решительным, готовым, на словах, разбить немцев одним ударом. А сосредоточение на западном берегу Дона проходило без всякой маскировки, на виду у немцев. Немцы не только все видели, но и могли считать, сколько танков выходят на берег Дона. Лопатин слал бравурные реляции: «62-я армия прочно удерживает занимаемый рубеж и совместно с 1-й танковой и 21-й армией заканчивает окружение и уничтожение Верхне-Бузиновской группировки противника. Как шутит Чуйков, все было как в анекдоте про мужика и медведя. Мужику говорят «тащи медведя сюда», а он отвечает: «Медведь не пускает». Гордов отказался полностью от активных действий 62-й армии и посадил ее в оборону. Немцы спокойно громили наши эшелоны, которые выгружались без всякого прикрытия. 5 августа была накрыта авиацией противника 29-я стрелковая дивизия на марше. Потери были больше, чем в бою. Кавалерийскому полку приказали оборонять огромный участок, с которого сняли 29-ю стрелковую… Когда, казалось все уже было потеряно, Гордова внезапно меняют на Еременко. Чуйков сразу шлет тому письмо с предложением не ограничиваться пассивной обороной, а переходить в контратаки при каждом удобном случае. Ответа он не получил, зато услышал, как был взорван склад боеприпасов, находившийся южнее Сталинграда. Возникла угроза «патронного голода». Нарисовался и знаменитый некогда разведчик Голиков, который предложил Чуйкову оставаться при 64-й армии на правах заместителя командующего армией. При обходе позиций Чуйков видит, что многие артиллерийские баттареи собираются отходить и не ведут огня по противнику. Василий Иванович буквально заставляет стрелять по немецкой пехоте. Заместитель командующего фронтом, Голиков, очевидно недовольный такими действиями Чуйкова, так же начинает бегать по командным пунктам дивизий. Снова все, как в игре поддавки, делалось во благо немцев. Если бы те захотели, то могли бы, лишь повернув две своих дивизии, выйти в тыл 62-й и 64-й армий и отрезать их от Сталинграда. Но немцы, сделав вид, что ничего не видят, захотели снова одним махом и захватить Сталинград, и окружить две армии. Попутно они начинают разрушать город бомбами до основания. Руководство фронтом периодически отправляло командующих армиями на разные задания. Шумилова, например, заставили без всякой пользы, сидеть на высоте 128,2 и лично руководить контратакой. Периодически приезжал с проверкой Голиков. После его визитов, как правило, командные пункты подвергались бомбежке. Число танков в 62-й армии не превышало 80, в то время как у немцев было около 600. Немцы легко создавали видимость окружения наших сил, заставляя те быстро отступать, порой бросая технику. Наконец, 12 сентября Чуйкову дают власть, его назначают командующим 62-й армией. Еременко сказал, что Лопатина он не смог заставить выполнить долг, так как тот уверен в том, что Сталинград удержать невозможно. Лопатина сняли и назначили Чуйкова. 62-я армия не имела локтевой связи с соседями справа и оборонялась в одиночестве. В армии царила атмосфера подавленности. Под предлогом болезни три заместителя Чуйкова перебрались на левый берег Волги. Это были заместители по артиллерии, танковым и инженерным войскам! Положение спасает дивизия генерал-майора Родимцева, прибывшая к Чуйкову. На фронте царила неразбериха с подчиненностью. Одна из дивизий армии числилась за начальником гарнизона Сталинграда, который считал, что не должен подчиняться командарму. В принципе, когда ситуация была уже практически подведена к точке невозврата, начали искать решение в массовых и героических смертях. Головотяпство, или вредительство стало причиной множества смертей людей из-за того, что было официально заявлено, что нефтяные баки, находящиеся чуть выше строящихся блиндажей – пустые! В первые бои, проходившие в сентябре 1942 года, не были втянуты главные силы противника. Паулюс хотел овладеть городом нахрапом, но, наткнувшись на сопротивление, остановился, чтобы перестроить боевые порядки. Впрочем, ему и здесь наши шли навстречу. Все контрудары, почему-то проводились исключительно днем, когда авиация противника хозяйничала в небе. Наступление наших войск организовывал все тот же Гордов, который стал заместителем Еременко. Наступление 19 сентября быстро захлебнулось. Немцы стремились уничтожить целенаправленно 62-ю армию и псевдо-наступление наших войск их абсолютно не испугало. Чуйкову пришлось побороться за то, чтобы помешать перебрасывать артиллерию в сам Сталинград, где она бы просто застряла бы между домов. Дальше началась банальная резня, когда наших солдат отдавали в жертву, четко отмеряя определенный заранее предел. Предел заключался в том, чтобы, ни одна наша часть не была уничтожена полностью. Как только возникла угроза полного уничтожения, то сразу появилась и авиация, и снаряды начали подвозить, и Гордова куда-то потеряли… Правда, немцы не теряли времени зря – они, каким-то чудным образом, узнавали про местонахождения наших командиров и уничтожали их. Попросту говоря, выбивали командный состав.
Интересный факт: в боях на главном направлении дивизия Родимцева не принимала участия, она оставалась на пассивном участке фронта до конца битвы. Дивизии Горишного, батюка, Гурьева, Смехотворова, Гуртьева, Жолудева, Людникова, Соколова и бригада Горохова приняли на себя удар. Но на пассивный участок к Родимцеву устремились корреспонденты и писатели. Позднее, именно благодаря этим журналистам и писателям и создался образ сражавшейся едва ли не в одиночку дивизии Родимцева…
Как пишет Чуйков, и Гроссман, и Вирта обманули читателей: одно дело жить на правом берегу Волги в сентябре-ноябре, в разгар Сталинградской битвы, и другое дело в декабре-январе, когда враг был окружен. Снабженцы упорно слали продукты, но не слали патроны, словно желая продлить жизнь немецкой группировки. Печально, что зам начальника тыла Советской Армии генерал Виноградов еще пытался прикрыться глупой фразой: « в обороне – главное харч» и ссылался на солдатские поговорки. А солдаты тем временем были вынуждены запасаться боеприпасами и патронами! Вероятно, во многом благодаря вот таким шутникам как Виноградов и сложилась такая ситуация, что к середине лета 1942 года свыше 40% населения СССР оказались на оккупированной территории. А немцы? Что немцы, они тоже люди подневольные. Сказали перестать быть гитлеровцами – они и перестали. С немецким генералом Отто Корфесом, убивавшим наших дюдей под Сталинградом, Василий Иванович потом встретиться еще раз в 1949 году. Генерал уже будет активным работником Общества германо-советской дружбы. А Чуйков будет председателем Контрольной комиссии и будет помогать «немецким друзьям восстанавливать разрушенное войной народное хозяйство». Такая вот печальная участь победителя в той жестокой войне. А Сталинград остался где-то позади...Аминь!
Практически полностью разрушенный Сталинград через полгода после окончания боевых действий. Снято с самолета По-2

Читать далее
4
697