Лондон. Биография

Многие из написанных Акройдом книг так или иначе связаны с жизнью Лондона и его прошлым, но эта книга посвящена ему полностью. Для Акройда Лондон — живой организм, растущий и меняющийся по своим законам, и потому «Лондон: Биография» — это скорее биография города, чем его история. В книге есть главы об истории тишины и об истории света, истории детства и истории самоубийства, истории кокни и истории алкогольных напитков. Возможно, «Лондон» — самое значительное из когда-либо созданных описаний этого города.

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,2

300 оценок

5
45%
4
39%
3
14%
2
1%
1
2%

Ваша оценка

Прочитали 334Хотят прочитать 2084

Рецензии

Аноним17 октября 2009 г.
Если вы устали от Лондона — вы устали от жизни.
Биография городу как человеку... это оригинально, и к тому же интересно. Лондон предстает в этой книге живым, он неизменный и меняющийся, он старый и новый, большой и маленький. В этом произведении помещается жизнь города и его жителей.
В общем, о книге написать можно еще много, но лучше прочитать. Для интересующихся культурой Великобритании эта книга может стать очередным кирпичиком в стене информации и знаний.
78
550
Аноним16 июля 2020 г.
Дон-дон, я уеду жить Лон-дон.....
Идея написать биографию города вполне себе оригинальна, и ее осуществление зависит только от таланта автора, поэтому при выборе книги были вполне очевидные опасения, но в случае Питера Акройда реализация получилась нескучная, живая и образная.
Для таких как я, страдающих периодически топографическим кретинизмом, книга насыщена картами и подробными описаниями (чтобы можно было более-менее свободно ориентироваться в описываемом пространстве), но лично мне это мало помогало, потому как ориентацию в пространстве теряешь быстро, слишком много подробностей для таких неподробных картинок.
Можно ли упорядочить разрозненные исторические сведения, почерпнутые из совершенно разных источников (от римлян до Шекспировского театра и содержания пьес, от серьезных летописных фактов до сюжетов детективного толка) - можно ли разложить это все красивыми временными слоями, протянуть по артериям улиц и проспектов, втянув туманный морок в легкие и услышав мерное сердце этого древнего города? Откройте "Биографию", и узреете как именно автор добился такого результата. Текст построен таким образом, что напоминает литературно научные исследования, я задалась вопросом где учился автор, и почти угадала - Кембридж, Йель дали ему хорошую базу для выстраивания логических цепочек. Даже отсутствие конкретных фактов он укладывает в свои выводы так изящно, что не сразу замечаешь. Очень большое, подробное исследование, полное отсылок к огромному количеству источников (казалось автор, когда готовится, сразу сортировал цитаты по темам, как их упомянуть, нашлось даже место Достоевскому и Ленину, да-да). Сложность чтения в том, что тут нет героев, вернее герой один - это Лондон. Если бы бессмертный Дункан Маклауд прожил всю жизнь в этом городе, примерно такой текст он смог бы выдать, описывая свою жизнь сквозь века. При том, что систематизация фактов тут нетипичная, не по годам, или местам, не по памятным достопримечательностям, а по-всякому: по сферам деятельности (история прессы, история проституции), по улицам (их тут масса разных), по мероприятиям (начиная от пожара, заканчивая ярмаркой), по местам развлечений (от таверн и пабов до театров) и т.п. Поверхностный обзор может дать представление, что автор зачерняет жизнь горожан прошлых веков, но такой цели он не преследует, просто город был в представленные века черен, грязен, прожорлив, жесток и ненасытен - чума, венерические заболевания, голод, лихорадки, просто бедность в нечеловеческих условиях повергали город на участь гигантской человеческой мясорубки. Главы, на которые разделено повествование о городе, неравны по тональности и не все одинаково интересны, но при этом все тщательно выписаны, с обязательным приведением примеров (по большей части 18-19 столетий, но нередко это голос строк 14-го, а то и 12-го и более ранних веков). Но все же переизбыток угольно-смрадного существования маргиналов ощущается, от сортирных цитат (буквально, чес-слово) до пьяных оргий на древних улицах. Автор горделиво оценивает Лондон "самым влиятельным городом мира", и мне кажется не все готовы с этим согласиться, но он не настроен на полемику, все "прелести" лондонских характеристик он, отлично используя софистику, приписывает только Лондону. При этом автор не обольщается по поводу социального значения и сложностей жизни большей части населения, описывая все довольно неприглядно и далеко от приукрашений викторианских писателей. Жаль, что основную часть текста Акройд отдал асоциальным жителям - пьяницам, преступникам, бродягам, нищим, фанатикам, проституткам, из-за чего формируется впечатление дисбаланса - будто бы тихого романтичного мещанского быта в городе существовать не могло, а если и могло - оно вмиг разрушалась оборванцами. Конечно, у многих большой интерес вызывает изучение именно этой части истории и жизни, но .. но не нужно было бы таких явных перегибов, на мой скромный взгляд, тем более что автор в азарте не раз повторялся в своих историях. Как путеводитель книга не должна рассматриваться, а вот для того, чтобы проникнуться духом города, узнать его грязные делишки и древние тайны, оценить его атмосферность через пристрастное мнение хорошего писателя - вполне подойдет.
Читать далее
46
1,6K
Аноним10 марта 2016 г.
Дух «Большого Дыма»
Путеводитель? О нет! Это добротное исследование с художественной инкрустацией.
Интереснейшую детальную экскурсию провел по лабиринтам многообразного Лондона супергид Питер Акройд. Он позволил увидеть «останки былых эпох» и окунуться в мир притягательных тайн города, побродить по старинным мощеным улочкам вдоль призрачных стен и зданий; дал почувствовать, как мистические обитатели «Большого Дыма» идут по пятам за гостем столицы; разрешил понаблюдать, как город рос и развивался, как переживал пожары, эпидемии, мятежи и бомбардировки; провел через черный ход в особняки и показал, как жили обитатели трущоб, тюрем и сумасшедших домов города в разные годы, а уж история городской канализации, рассказанная автором, дает возможность взглянуть на этот огромный злачный мир с другого, весьма необычного ракурса. Город, которому покровительствует Меркурий, город торговцев и воров, город шума и оглушительной тишины, город, полный грязи и величия, город-театр, несокрушимый город-монстр не потерпит к себе безразличия и либо вынесет путника на вершину мира, либо утопит в клоаке подземелий.
Переплетение прошлого и настоящего подано в книге настолько искусно, что подчас не замечаешь, как тебя перенесло на очередной узелок истории, который еще предстоит развязать и, быть может, тогда удастся увидеть новый узор в кружевном уборе прекрасной и одновременно темной и страшной двуликой столицы. В биографии Лондона подробно расписано все, начиная от особенностей географического размещения, климата, геологии, биоценоза, истории и культуры отдельных районов, вплоть до судьбы отдельных торговых предприятий и личностей, так или иначе, ставших визитной карточкой изменчивого, словно кокетка, города.

Читателям этой книги придется блуждать в пространстве и в воображении. По пути они могут потерять ориентировку, испытать минуты неуверенности; иные странные фантазии или теории могут вызвать у них оторопь. На некоторых улицах подле них будут медлить, моля о внимании к себе, необычные или болезненно ранимые люди. Они столкнутся с аномалиями и противоречиями — ведь Лондон настолько велик и неуправляем, что заключает в себе едва ли не все на свете; они столкнутся с сомнениями и неясностями. Но их ждут и минуты откровения, когда город предстанет перед ними вместилищем тайн людского мира. Самое мудрое тогда — склониться перед необъятностью. Отправимся же, полные предчувствий, куда указывает милевой придорожный камень: В Лондон.
Отправляйтесь в Лондон с Акройдом, и Вы не пожалеете!
P.S. Минусом данного издания считаю очень небольшое количество комментариев для такого объемного труда (имеющиеся же не освещают все нюансы, которые могут остаться непонятыми читателями, неискушенными в английских реалиях), слишком много информации пришлось искать на просторах всемирной паутинки…
Читать далее
39
894

Все рецензии

Цитаты

Аноним7 февраля 2012 г.
Итак, основа Лондона – сила. Здесь всегда казнили и угнетали, а бедных всегда было больше, чем богатых. Много раз город навлекал на себя ужасную кару и в нем бушевали пламя и мор. Уже через какой-нибудь десяток лет после его основания первый великий пожар полностью уничтожил все лондонские постройки. […] Цвет Лондона – красный, это цвет пламени и разрушения.
В течение долгих столетий Лондон превозносили или проклинали, называя его новым Римом, - имелись в виду, соответственно, его могущественность или развращенность, - и можно с уверенностью сказать, что основатели города наложили непреходящую печать на его облик.
Главным божеством этого края всегда были деньги.
«У Лондона нет иных изъянов, - утверждает Фицстивен, - кроме неумеренного пьянства отдельных глупцов да частых пожаров».
Звуки, которые издавали «столичные» лошади, коровы, собаки, кошки, свиньи, овцы и куры, смешивались с топотом и мычанием огромных стад, перегоняемых в Смитфилд и на другие открытые рынки; Лондон, как тогда говорили, пожирал провинцию, и его чавканье было слышно повсюду.
Тишина может заменить будильник.
Записи, сделанные заграничными путешественниками, свидетельствуют об уникальности тогдашнего Лондона. Человек, приехавший из Греции, отметил, что сокровища Тауэра, «как утверждают, превосходят знаменитые с древних времен богатства Креза и Мидаса»; швейцарский студент-медик написал, что «не Лондон находится в Англии, а наоборот, Англия в Лондоне – так здесь говорят».
Постоянный и безудержный рост Лондона, можно сказать, убил его картографа.
В.С. Притчетт заметил в конце 1960-х годов: «Лондону свойственно наделять человека чувством личного участия в истории». «Странно, - писал он в другом месте, - что, хотя Лондон бесцеремонно разделывается со своим прошлым, лондонец ничего не забывает полностью». Любая прогулка по лондонским улицам может поэтому стать путешествием в прошлое, и никогда не переведутся лондонцы, испытывающие к этому прошлому страстную, навязчивую тягу.
Кто-то сказал о Теккерее: «Похоже, будто город – его болезнь, и он не может удержаться от перечисления ее симптомов».
Ноябрь был излюбленным месяцем лондонских самоубийц, и в дни самого густого тумана «людям, по их признаниям, казалось, будто наступает конец света». […] Смерть всегда была одной из самых ходовых лондонских эмблем.
Лондонское повешение в изображении Роулендсона. Дети в полном восторге от зрелища, мамаша с младенцем на руках ни капельки не смущена. Иностранцы часто отмечали, что жители Лондона не боятся смерти.
Именно в эту пору [16 век] зародилась легенда о Черном псе – «призраке в обличье черной собаки, бродящем по улицам накануне казни и по ночам, когда проходят судебные заседания». Некоторые считали это существо воплощением ужасов, творившихся в Ньюгейте XII века, когда голод вынуждал отдельных узников прибегнуть к каннибализму. Другие полагали, что оно является «образом официальной власти» - иными словами, символизирует собой злобность тюремщиков. Однако в начале XVIII века под словами «гонять Черного пса» подразумевалось жестокое обращение заключенных с новоприбывшими. Говорят, что это зловещее привидение и сейчас иногда можно увидеть около увитой плющом стены на Амен-корт, близ старинного Сешнс-хауса.
Описывая «авраамов» (людей, притворявшихся сумасшедшими), «шустряков» (тех, кто таскал вещи из открытых окон) и «лихачей» (воров-лошадников), Деккер и Грин, пожалуй, иногда перегибают палку: вряд ли улицы Лондона XVI века и впрямь были такими опасными, какими они их изображают.
Знаменательная фраза – «Лондон завоевывает вступающих в него» - ныне, вероятно, звучит как трюизм. В начале XIX века был создан шуточный рисунок, который стал знаменитым и повторялся со всевозможными изменениями и улучшениями, наверное, тысячу раз. Близ Лондона на дороге встречаются два путника. Один, возвращающийся из города, согбен и сломлен; другой, целеустремленный и полный воодушевления, трясет его руку и спрашивает: «Что, он и вправду вымощен золотом?»
Но, в отличие от многих других мировых столиц, искусственная история в Лондоне не срабатывает.
Лондон сам соблазнителен, сам сексуален – того и гляди обнажит заветное местечко, завлечет, заманит.
Лондон никогда не был честным городом; Сэмюэл Печ, редактор издания «Перфект дайернал», был в 1640-е годы охарактеризован как человек, «постоянный только в распутстве, лжи и пьянстве». Он был, иными словами, типичным лондонцем.
Лондон и сам, по замечанию Уолтера Баджота, был подобен газете, где «есть все на свете и ничто ни с чем не связано», - череда разрозненных впечатлений, событий и образов, соединяемых лишь общей рамкой.
Деревья, как и прочее в Лондоне, могут приобретать символические черты. «Лондон, - заметил Форд Мэдокс Форд, - начинается там, где стволы деревьев становятся черными».
Город потому красивей сельской местности, что он богат человеческой историей.
Травя медведя псами, бравый бритт
Дубинкой потрясает и вопит.
Французишка, дивясь на сей угар,
Бормочет про себя: Ha! gens barbare!
(Драйден, XVII век)
Ха! Вот варвары! (фр.)
Лондон не только проклят, но и благословен.
Каждый участок Лондона имеет свой отчетливо ощутимый характер, выпестованный временем и историей; в совокупности они кажутся бесчисленным множеством завихрений внутри общего широкого движения города. На них невозможно посмотреть ровным взглядом, их нельзя обозреть как единое целое, потому что впечатление может быть только одно: противоположность, контраст. Но из этих-то противоположностей и является нам Лондон, словно бы порожденный неким соударением, столкновением, парадоксом. В этом смысле его происхождение столь же таинственно, как возникновение самой Вселенной.
О лабиринте как приеме теоретик архитектуры Бернард Тшуми писал: «Его нельзя ни полностью увидеть, ни выразить. Ты к нему приговорен - он не дает тебе выйти и взглянуть на целое». Таков Лондон.
Размер Лондона и возраст его таковы, что все жители кажутся в нем лишь временными гостями.
Жить в городе - значит, чувствовать границы своего бытия.
Одна старинная лондонская надпись гласит: «Как ценна всякая нить золотой ткани, / Так ценна всякая минута времени». Время не следует «тратить попусту». Шатобриан заметил, что именно эта навязчивая идея делает лондонцев невосприимчивыми к искусству и к культуре в целом: «Они отгоняют всякую мысль о Рафаэле, ибо думать о нем - значит терять время, и ничего больше».
Лондон достаточно велик и разнороден, чтобы отразить любую тематику и дать подтверждение любому образу мыслей.
Песчинка лондонской жизни содержит Вселенную.
«Без противоположностей, - писал Блейк, - нет движения.»
Есть знаменитое выражение: «Лондон меня сотворил». Но раз так, он не может быть совсем уж твердокаменным - ведь «сотворенные им» Стил и Лэм оказались способны расчувствоваться до слез.
Как писал Джеффри Григсон, Лондон «означал - делать, по меньшей мере он означал - взяться».
Читать далее
8
843
Аноним20 октября 2015 г.
Никакой рассказ о лондонском искусстве не будет полон без исторического очерка о городских граффити. Одна из первых надписей в этом жанре, сделанная еще римской рукой, – проклятие, которое один лондонец призвал на головы двух других: Публия и Тита «настоящим торжественно проклинаю». С этой надписью перекликается другая, относящаяся уже к концу XX века и недавно зафиксированная современным лондонским романистом Иэйном Синклером: «TIKD. FUCK YOU. DHKP». Воистину это характерный образчик лондонской уличной словесности. «Камни из стен возопиют», – сказано у пророка Аввакума (глава 2, стих 11); что касается лондонских камней, они чаще всего вопиют злобно и гневно. Многие надписи носят чисто личный характер и имеют смысл лишь для того человека, который высек их или вывел на стене краской с помощью пульверизатора. Они принадлежат к числу самых загадочных элементов городской поверхности; запечатленный на ней краткий миг ярости или отчаяния становится частью того хаоса знаков и символов, который мы видим вокруг. Около вокзала Паддингтон повсюду бросается в глаза «Fume», а также «Cos», «Boz» и «Chop». На мостах со стороны южного берега Темзы читаем: «Rava». В 1980‑е годы железнодорожная станция Кентиштаун была украшена надписью: «Великий спаситель, освободитель людей». «Томас Джордан помыл это окно, пропади оно пропадом. 1815» – такая надпись была найдена на старом окне, а на одной из лондонских стен некий Томас Берри начертал: «Посеки их, о Господи, Твоим мечом». Как сказал Иэйну Синклеру один из авторов граффити, «если вы хотите остаться в городе на веки вечные, вернее всего будет где-нибудь расписаться». По этой причине люди уже много веков просто выводят свои имена или инициалы, иногда добавляя: «был здесь», а нередко – «был сдесь» или «был тута». Будучи попыткой самоутверждения личности, надпись тем не менее мгновенно вплетается в безличную ткань города; в этом смысле граффити можно считать ярким символом человеческого бытия в Лондоне. Они сходны с отпечатками стоп или ладоней на застывшем цементе, которые стали элементами городского узора. На Флит-роуд в Хемпстеде были найдены отпечатки рук, столь же таинственные и тревожащие душу, как ритуальные знаки, высеченные на древних камнях.
Читать далее
5
1,2K
Аноним29 ноября 2014 г.
Государственный министр граф Сандвич «провел за публичным игорным столом двадцать четыре часа и был так поглощен игрой, что за все время подкрепился только кусочком говядины, зажатым между двумя гренками, который он съел, не отвлекаясь ни на минуту. Это новое блюдо сделалось очень модным… оно было названо по фамилии министра, который его изобрел»
4
235