
История Украины
amsterdam_4
- 320 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Николай Азаров. Записки Сумасшедшего.
Красная нить через всю книгу — "крикливый майдан", что сверг меня, такого честного. Азаров не подбирает слов — у него до сих пор "боевики бегают с огромными железными прутьями по Майдану и бьют несчастных правоохранителей". И националисты. Которые ненавитят матушкурусь.
Вообще, очень интересно высматривать в буквах Азарова такие детали. К примеру, когда он описывает события Евромайдана, у него везде в предложениях стоят сначала "побитые правоохранители", и только затем — "побитые протестующие".
Про события Революции Достоинства Азаров вообще говорит странно….заключая эти два слова в кавычки: "Революция Достоинства". Примерно так, как мы сейчас говорим повсеместно "такназываемыеднр и лнр". Он эту Революцию не принял, не понял и не впустил.
Книга Азарова разделена на несколько частей. Детство, студенчество, премьерство, Майдан, после отставки (читай бегство).
Николай Янович писал книгу, восхваляя себя, как очень умного, породистого, с "генетической памятью" управленца. Но у меня не укладывается в голове после прочтения — как у такого умного и мудрого хватило ума и мудрости разговаривать с читателем, как с быдлом?
Простой пример неуважения к читателю: "…я хочу восстановить доброе имя тех десятков тысяч добросовестных управленцев, которые делали все, чтобы продвигать Украину вперед.." Простите, это он сейчас о ком? Или Николай Янович до сих пор не знает, что его народ, украинцы, уже давно узнали, как эти десятки управленцев продвигали Украину к краху? Или Николай Янович не в курсе, что Межигорье открыли для простонародцев (как он нас называет) еще год назад?
Нет, я не спорю, были за его премьерства нормальные люди. Но о них Николай Янович молчит:)
Очень интересные факты Николай Янович приводит о своем детстве. Я не буду углубляться во все детали. Но практически из каждой из них можно очень много понять, сопоставив его в детстве и его в старости. Очень интересный пример он приводит с игрушкой. Как его друг в детском саду украл игрушку. И как Николай Яныч до сих пор не может приемлить воровства. Ну-ну…
Или как он не воспринимал советскую пропаганду….И пропаганду всех каналов, которые работали против власти:) Ну-ну..
Такое ощущение, что автор держит читателя за дурака, и пытается выдать ему черное за белое. Читая, становится абсолютно понятно, что автор еще остался в тех событиях, годичной давности. И понятия не имеет, что люди уже давно обо всем знают. Из разных источников. Без его объяснений.
Самыя интересные части книги — это Детство и Майдан. Это то, что очень связано между собой. Все мы родом из детства, Фрейд здесь очень прав. И то,как воспитывался Николай Янович, и определяет его отношению к тому, как и за что Украина свергла диктатора.
Еще одна красная нить через всю книгу — "виноваты все, но не я". И где-то очень между строк он как бы шепчет: "я очень хочу вернуться".
А еще обида. Автор не стесняясь говорит, что его "слили", "подставили". И вообще — этовсеянукович! В такие моменты в Николае Яновиче так и видится ребенок лет 7-8, у которого украли игрушку, и он до сих пор так помнит это, что аж в книжке написал.
Вообщем, Азаров очень обижен на украинцев, что они не дураки, как ему очень хотелось бы. Его пособие запросто можно включать в историю России в русских школах. Ведь там всё — па-русски, все — как гаварит и учит рассеямать. И то, что у Николая Яновича всё НА Украине а не В Украине — лишний раз :) очень неотёсанно :) об этом говорит :)
p.s. А чтобы мне не вменяли необъективности в заголовке, приведу простую цитату из книги:
"Люстрация должна привести к власти честных людей. Но в это, наверное, верят только пациенты сумасшдшего дома"

Хорошая книжка - это не только качественное содержание, переплет и фотографии. Это еще и вера в то, что ее интересно будет читать не только тебе, но и тем, кто придет после.
Что касается этой книги, то мне ее читать интересно было, а будет ли читать интересно моим потомкам - есть вопрос.
В том, что автор много сделал для Украины, хотя так и не выучил украинский язык - вопросов нет. В том, что он попытался разобраться в том, что произошло в конце 2013 - начале 2014 - тоже вопросов нет. А в том, что получилось - есть вопрос и вопрос большой.
Азаров - технократ. Технократ мыслящий пятилетками и бюджетами и даже социальными проблемами, но, похоже, все же не поколениями и не странами. Если внимательно читать эту книгу, то это становится понятным с первых глав.
Его наивность (придуманная или реальная) к концу книги начинает просто капать со страниц на пол, и это сильно раздражает.
Впрочем, несмотря на все это - эта книга является важным документом об ушедшей эпохе и может быть прочитана как минимум для того, чтобы понять о чем когда-то власть имущие хотели бы нам сказать о своем времени.

Странную роль на съезде играли такие ее представители, как, например, академик С.С. Шаталин, один из авторов программы «500 дней».
Все беседы с делегатами, – а средства массовой информации создали Шаталину тогда ореол «великого реформатора», – он начинал с простого вопроса: «У вас есть автомобиль?» Среди двух десятков людей всегда находились люди, которые отвечали, что у них его нет. И тогда Шаталин продолжал: «А знаете, почему в СССР трудно купить машину?» – и сам же отвечал: «Потому, что завод «АвтоВАЗ» – государственный, а государство – неэффективный собственник. Значит, надо, чтобы, как на Западе, заводом стал владеть частник, он умело организует выпуск автомобилей, и у всех будут личные машины».
Эта демагогия задела меня, и я возразил ему: «“АвтоВАЗ” выпускает в год 500 тысяч автомобилей; для того чтобы выпускать на 10–15 процентов больше, необходима реконструкция предприятия. Но 10–15 процентов никакой проблемы не решат. Нам надо выпускать автомобилей в десять раз больше, чтобы удовлетворить спрос, а для этого надо построить десять таких заводов, как “АвтоВАЗ”, иметь колоссальные инвестиции и время». Делегаты поддержали меня в этой дискуссии.
Шаталин попросил меня остаться. Мы сели с ним на диван, и то, что он сказал мне, поразило меня до глубины души. Я впервые столкнулся на таком уровне с чудовищным цинизмом. Он сказал: «Молодой человек, разве вы не видите, что говорите с “быдлом”? Им надо говорить очень примитивные вещи, чтобы они их проглатывали и поддерживали нас, иначе мы никакой перестройки не сделаем и этот идиотский строй не сломаем…». Шок – самое мягкое слово, характеризующее мое состояние после этих слов.

В моем доме на втором этаже жил директор завода. Звали его Иван Григорьевич (за давностью лет забыл его фамилию). Вся его семья состояла из жены и незамужней дочери, всех женихов которой поубивало на войне. И его жена, и дочь работали учительницами. Зарплата всех троих позволяла им жить вполне прилично. Однако обстановка в квартире была крайне аскетичной. Железные кровати, простой обеденный стол и стулья – вот, пожалуй, и весь интерьер. Через какое-то время Иван Григорьевич вышел на пенсию, и к обстановке квартиры прибавился телевизор, подаренный ему заводом.
Иван Григорьевич иногда выходил во двор – посидеть, почитать газеты, и у нас с ним периодически возникали различные дискуссии. Один раз я рискнул задать ему очень интересовавший меня вопрос: как объяснить, что даже в моей семье, при наших гораздо более скромных заработках, есть мягкий диван, ковер, а у него этого нет. Может, он копит на что-то деньги? Его ответ меня удивил: «Коля, вы это можете и должны себе позволить, но я большевик, я не могу и не имею права жить лучше других людей. Ты видел, сколько еще людей на нашей улице живет в подвалах, бараках, в абсолютной нищете? Я не смогу жить с чистой совестью и спать спокойно, если я устрою для себя богатую жизнь».
Он говорил это не с трибуны, только для меня. Я знал, что он говорит правду, потому что видел, как живет его семья. Именно такие люди через героические усилия и лишения сформировали предвоенный промышленный комплекс, победили фашистов, восстановили народное хозяйство. Я видел, как они тихо и незаметно уходили из жизни, унося с собой старую идеологию. На их могилах ставили простые красные звезды. Но думаю, некоторые их соратники вздыхали с облегчением, ибо их бескомпромиссность, твердость и убежденность очень мешали жить тем, кто пришел им на смену, представителям новой формации, для которых все убеждения их предшественников представлялись полезной ширмой, которой можно было прикрыть свое новое качество жизни.

Замечу, что в нашей дворовой команде, а к ней присоединялись и ребята из других домов, были дети из семей разного социального положения. Были дети крупных начальников и мальчишки из неблагополучных семей. Но мы этого тогда никак не ощущали. Одеты все были примерно одинаково, никаких бутербродов с икрой или колбасой ни у кого припрятано не было. Когда нам приходилось попадать в квартиры начальников, нас всегда усаживали за стол и старались накормить «от пуза». Ни в разговорах, ни в поведении ребят мы не чувствовали каких-либо различий или ущемления кого-либо. Верховодил в компании всегда тот, кто сумел завоевать среди сверстников уважение своей смелостью и умениями. Например, мог со строящегося моста, с большой высоты прыгнуть в реку или подраться с парнем, который был сильнее и взрослее или знал ответы на любые вопросы. Вот чем завоевывалось лидерство.













