Батальоны вступают в бой

Главные герои книги - солдаты, сержанты, офицеры - участники Великой Отечественной войны. Автор ярко и объемно воссоздает их образы. Особый интерес представляют страницы, посвященные оборонительным боям 18-й армии на государственной границе.

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,0

1 оценка

5
0%
4
100%
3
0%
2
0%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 1Хотят прочитать 4

Рецензии

JohnMalcovich17 апреля 2020 г.
«Удача принесет нам не только славу, но и горе»
«На войне очень часто успех в малом обеспечивает успех в большом.»

Александр Андреевич Свиридов, гвардии полковник.
Это тот самый случай, когда мемуары командира среднего звена на несколько порядков информативнее и качественнее растиражированных мемуаров «героев» типа Г.К. Жукова. Накануне войны дивизия Александра Андреевича была направлена к старой границе СССР на реке Прут. Дивизия сменила пограничников. Уже по описанию тех материальных средств, которые оставили в наследство дивизии Свиридова пограничники становится ясно, что никакого сопротивления немецким войскам наши солдаты бы не смогли оказать. «Покидая государственный рубеж, они передали нам укрепленный берег и оставили не совсем обычные сувениры — ореховые удочки, разбитый пулемет и старую овчарку, которая отслужила свой срок». У румын, которые накануне войны засылали своих диверсантов на территорию СССР, были очень существенные мотивации для агрессии против государства большевиков. Присоединение западных земель Румынии лишило многих румын своего имущества. «Один из диверсантов плохо, но все же говорил по- русски. Он много лет жил в Бессарабии. Его каменный дом и обширный участок с виноградником достался молдавским колхозникам. Офицер войсковой разведки 3-й румынской армии, которая занимала правый берег Прута, сказал ему: «Если хочешь вернуть свой дом и виноградник, помоги нам в одном деле…» Эти мотивировки при достаточном вооружении играли куда более решающую роль, чем пресловутые ленинские тезисы и криво-напечатанные пропагандистские памятки. Раздавая своим воинам бестолковые памятки, советское руководство старательно закрывало глаза на все то, что творили румыны. А те не стесняясь создавали склады взрывчатки на нашей территории. Их главной целью было парализовать железнодорожную ветку Черновицы — Липканы: не дать русским быстро подвести резервы, сорвать маневры и эвакуацию материальных ценностей. Большевики держали своих военных на коротком поводке при помощи карманных агитаторов. «Нам думалось, что после этого тревожного сигнала сверху последуют соответствующие приказы и распоряжения. Но их не было. В эти дни в дивизионном клубе армейский лектор- международник авторитетно заявил:
— Гитлер боится Красной Армии и на всякий случай страхуется — сосредоточивает войска на восточной границе. — Он эффектно вскинул руку: — Страх, а не сила по ту сторону кордона!»
И это в то время, когда многие из дивизии лишь по графику доставки горючего вражеским воинским частям смогли определить день вторжения на русскую землю… Дальше все шло по шаблону: фашисты бомбили спящие города, а открывать огонь в ответ было нельзя. Более того, на Свиридова вешали обязанность заботы о местном мирном населении и вместо того, чтобы воевать, он вынужден был думать о пропитании для людей. Примечательно, что даже несмотря на все вышесказанное, врагу долго не удавалось добиться успеха. Отход наших войск проходил спокойно, от одного рубежа к другому. Неприятель, хотя и имел на Южном фронте значительный перевес в силах, все же продвигался гораздо медленнее, чем на центральном и северном направлениях. А ведь не надо забывать, что вся тактика советской армии в предвоенное время сводилась к простой формуле: только наступать! «Отход считался позором, и этому нас не учили. Теперь, когда довелось отступать, опыта-то никакого и не было. Пришлось постигать эту премудрость под жестокими ударами врага.» Слабость румынских войск немецкое командование хитро использовало; оно ставило на фланги свои войска, а в центре румынские. Гитлеровцы вырывались вперед, а солдаты Антонеску, как правило, отставали. Получался «мешок». Вся огромная лавина наших войск с пушками, минометами, танками не наступала. А отступая, не успевала уничтожать ценности. По ту сторону Днестра до самого Прута остались огромные поля кукурузы, пшеницы, винограда, склады с провизией, магазины, полные товаров. Не успели разрушить и мастерские, заводы, железную дорогу. Такое отступление казалось даже самим отступающим каким-то запланированным. И действительно, когда дивизия смогла разбить румынские войска и закрепиться на плацдарме, то один из солдат сказал фаталистически, что эта победа принесет «не только славу, но и горе». И действительно: командарм поздравил с победой, но приказал не закрепляться. Более того, он почему-то изменил наш первоначальный план. К рассвету под прикрытием дивизионной артиллерии вернулись на свою сторону. Начали проводить тупые и бесполезные митинги и грозить немцам кулаком. Болтовней все и закончилось. «Вкусив радость победы, я уже начал грезить, что армия воспользуется захваченным нами плацдармом, рассечет вражескую группировку и на Южном фронте свершится долгожданный перелом.» Но нет, руководство просто пустило дела на самотек и ждали, когда противник отбросит наши войска от Днепра и выйдет к Дону. «Вот только когда я понял смысл слов Калинкина: «Удача принесет нам не только славу, но и горе». Да, разгром румынской бригады настроил всех нас наступать. Мы поверили в свои силы, воспрянули духом. Появилась какая-то надежда. И вот все рухнуло…» Рухнуло – это не то слово. В войсках начали пропагандировать почетность принятия смерти в бою. Причем без всякого смысла. Целью было зачистить как можно больше наших солдат, взяв их «на слабо». Вот такие диалоги были характерны для лета 1941 года:
«— Мне думается, Федор Андреевич, не всегда надо стоять насмерть. Все зависит от условий, обстановки. Если, скажем, полк окружают, зачем губить его? Лучше вывести, пока не поздно, а потом при более благоприятной ситуации ударить, разгромить врага или хотя бы измотать.
Ковалев остановился на площадке.
— Чепуха, его не измотаешь! Резервы огромные. Наш долг хоть умереть, но остановить. Не пропустить дальше. И только так, только так можно выиграть войну!»
А ведь тогда наши солдаты еще не столкнулись с немецкими танками. А когда столкнулись, то возникло в обиходе такое понятие, как «танкобоязнь». « Словом, танкобоязнь парализует человека. Вот приближаются тяжелые танки. Снизу они кажутся гигантскими. Стальные ленты гусениц ложатся на распластанные тела. Машины бросаются то влево, то вправо, и заранее никуда не отползешь. Их нужно подпускать как можно ближе и только тогда откатываться в сторону. Вблизи танкист не видит лежащего на земле: и в этом спасение! На моих глазах трое солдат, обхватив руками голову, положились на случай: а вдруг минует… Но многотонный «утюг» безжалостно вдавил их в землю.»
После боя пришли представители особого отдела и начали всех проверять!
Интересный факт: на Южном фронте из окружения выходили десятки тысяч красноармейцев и командиров. Туда даже прибыл начальник отдела кадров только что созданного Сталинградского фронта. Он отбирал офицеров.
Талантливых командиров под разными предлогами, или обвинениями списывали в резерв! Это в первые то месяцы войны.
Позднее во время Сталинградской битвы, именно соединение Свиридова будет участвовать в ликвидации вражеского плацдарма у Рычковского. Именно для ликвидации плацдарма решили создать 5-ю ударную армию.
А еще полк Свиридова участвовал в штурме Саур-Могилы. Приказ был жесток и безумен, как всегда: любой ценой установить долбанное красное знамя на высоте. Именно установить знамя, а не захватить высоту. «— Мы уверены в вашей части. Имейте в виду, завтра утром на горе должен появиться красный флаг. Вы понимаете, товарищ Свиридов?..». В итоге, людей там положили столько, что «ни приезд командарма Цветаева, ни речь члена Военного совета Булатова, ни заслуженные награды — ничто не могло отвлечь от тяжелой думы.» И такие действия были характерными и шаблонными для наших войск. Даже песни про всякие безымянные высоты слагались, чтобы героизировать всю эту бессмысленность. А вот Александр Андреевич очень хорошо понимал, что такая тактика только во вред нашим войскам. «Я убедился, что на войне любая, даже самая образцовая схема управления войсками, любой план сражения или распорядок фронтовой жизни не должны переходить в шаблон. Сила, действующая по трафарету, не имеет успеха.» Но он ничего не мог изменить. И ему оставалось только смотреть на то, как немцы сперва сжигали наших людей, а потом просто сдавались нашим в плен, зная, что им ничего не будет за их преступления. Полк Александра Андреевича очистил от немцев магистраль, ведущую на Берлин. Об этом подвиге Свиридова «вспомнили» лишь 15 мая 1945 года и подали документы на его представление на звание Героя Советского Союза. Присвоили ему звание в конце июня 1945 года. Вот она настоящая судьба настоящего советского солдата. Аминь!
Читать далее
1
160

Все рецензии

Цитаты

JohnMalcovich17 апреля 2020 г.
Пожилой артиллерист Карпенко рассказал о судьбе своего подразделения.
Это было в час атаки румын. Наши бойцы ждали подмоги. И видят, что с тыла идут четыре танка. Молодые пушкари вскочили на бруствер окопа и замахали пилотками: «Привет танкистам! Жми, ребята!» Ну те и поднажали. Один Карпенко успел нырнуть в щель. Без единого выстрела гитлеровцы раздавили батарею.
1
28
JohnMalcovich17 апреля 2020 г.
У Калинкина был тонкий музыкальный слух. Он где-то раздобыл губную гармошку и очень быстро ее освоил. Но кто-то из дивизионных начальников сказал ему: «Эх, ты… после фашиста в рот взял!» Калинкин стал играть тайком.
1
29
JohnMalcovich17 апреля 2020 г.
Я давно заметил, что бывалые воины перед боем никогда не говорят о нем.
0
39

Все цитаты

Подборки с этой книгой

Все подборки

Другие издания