Між війною і радою: козацтво правобережної України в другій половині XVII - на початку XVIII століття

Книгу известного украинского историка, профессора Львовского университета Николая Крикуна составляют статьи и прокомментированые публикации исходных материалов о судьбе правобережного казачества во времена Руины. Хронологически внимание историка охватывает период от взрыва Хмельниччины до 1679 года, когда умер один из главных исторических персонажей этой книги, наказной гетман Остап Гоголь. Особый интерес для исследователя представляют инструкции послам Войска Запорожского на сеймы Речи Посполит...

Рейтинг LiveLib

4,0

1 оценка

5
0%
4
100%
3
0%
2
0%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 1Хотят прочитать 3

Рецензии

Аноним16 мая 2020 г.
Круговорот гетманов в природе
Предательство — это вопрос даты. Вовремя предать — это значит предвидеть.
приписывается Ш.М. де Тайлерану
Довольно любопытный сборник статей украинского автора (и несколько опубликованных им же источников), ссылки на которого мне уже попадались (как минимум, в «Еластична спільнота» , но там речь о более раннем периоде). Относительно сквозной темой книги можно считать судьбу Правобережья Днепра во второй половине XVII века (в этом смысле книга примыкает к уже прочитанным «Лицарі другого сорту» и «Волимо царя східного...» ). Кроме этого автор не смог не поделиться интересным найденным источником и рассказывает читателю об операции, которую хотел провести (и отчасти провел) Петр I, пытаясь согнать всех козаков на Левый берег Днепра.
Автор 1932 года рождения, поэтому его идеологическое и научное формирование произошло, по нынешним меркам, в другую геологическую эпоху. Этим, вероятно, можно объяснить то, что он довольно часто сбивается с нормального изложения на неудержимый пафос, начиная толковать о «выдающемся сыне украинского народа» или о «жизни, отданной служению украинскому народу». При этом сторонний наблюдатель (я) не может не заметить, что таких пышных эпитетов удостаиваются только те деятели украинской истории, которые участвовали в конфликте на стороне Порты и Речи Посполитой против Московского государства. Это как бы намекает нам на политические пристрастия самого автора. Еще забавнее то, что автор расточает елей по поводу таких знатных политических приспособленцев, что даже неловко. Подумаешь, раз десять присягал то полякам, то туркам, то москалям, внутри-то он был принципиальный, ужас. Но, к счастью, за пределами нескольких мироточащих абзацев автор держит себя в руках.
Собственно, рассказ интересен не персоналиями, не этими жестокими и жесткими политическими реалистами вроде Остапа Гоголя (может и предок Н.В. Гоголя, а может и нет), Петра Тетери или Петра Дорошенко, а той знатной кашей, что творилась на Правобережье с самого начала козацкого восстания и до середины 1710-х. К своему стыду я как-то подзабыл, что все было настолько нелицеприятно. России по перемирию 1667 года досталось Левобережье и Киев, Правобережье же должно было возвратиться под контроль Речи Посполитой. Однако местные деятели не очень-то хотели возврата поляков, да и царская администрация не торопилась выполнять условия перемирия. В игру включилась и Турция, которая частично оккупировала Правобережье, а кроме этого пыталась перетянуть на свой бок правобережного гетмана, то одного, то другого. Четвертым актором был Крым, который хоть и был вассалом Порты, но имел и свои интересы в регионе.
Отсюда постоянные смены альянсов, расколы среди правобережных козаков, одновременное существование нескольких гетманов на правом берегу (один за турок, другой за поляков, потом меняются местами), регулярные походы московских войск, периодическое переприсягание (в том числе царю) с последующей изменой через полгода или быстрее. При этом каждый из многочисленных правобережных гетманов следил за обстановкой на том берегу Днепра, надеясь на осечку царской администрации, пытаясь перетянуть на себя власть и там. Однако сами гетманы довольно быстро потеряли субъектность, став марионетками, хотя и с большими амбициями.
Если попытаться увидеть паттерн во всей этой калейдоскопически меняющейся ситуации, то он выглядит так – царская власть была для козаков слишком авторитарной, они предпочли бы мягкую зависимость от Речи Посполитой, которая, однако, обещать обещала, но тоже пыталась поставить под контроль. Отсюда все эти попытки переговоров, участие в сеймах, периодические договоры. Но московская администрация не желала упускать контроль, время от времени заставляя присягать себе. Турция хотела не дать России усилиться, к тому же появилась возможность урвать что-то напрямую. После того, как баланс стал склоняться в сторону Москвы, Турция стала вовлекаться в конфликт, желая выгнать Россию как минимум обратно на Левый берег. Пока Турция воевала с Россией, появился шанс у Речи Посполитой вернуть утраченное. В той или иной конфигурации пьесу разыграли несколько раз, после чего Петр I осекся в Прутском походе, по итогам которого он был вынужден российские части с Правобережья эвакуировать.
Так как уходить и оставлять потенциальную угрозу не хотелось, Петр решил эвакуировать не только гарнизоны, но и все местное население. По крайней мере, такую попытку он сделал, хотя имеющиеся источники заставляют сомневаться в эффективности проведения операции. Сгон населения на Левый берег вызвал международный скандал, Крым пытался использовать этот фактор для срыва переговоров о мире между Россией и Портой (по итогам которых, к слову, был возвращен Турции Азов), но туркам проблемы правобережных козаков были не особо важны. Россия ликвидировала основу для протурецких сил на Правом берегу, но воспользовалась этим Польша, наконец-то восстановив тут свой суверенитет при отсутствии организованных козачьих полков.
Печальная в целом картина региона, попавшего в жернова отношений великих держав. В этом плане мне показалось интересным приведенное в книге письмо российского резидента в Варшаве, который писал пропольскому правобережному гетману, предлагая ему перейти на сторону Москвы. Резидент пишет, смешивая религиозные и этнические факторы. Он использует аргументы о защите православия, но говорит и о «поборниках стран руских», намекая на этническую общность. Любопытно, что уже тогда делались попытки обосновать наличие «русского мира».
К современному национальному вопросу стоит отнести и то, что автор последовательно называет канцелярский язык гетманской администрации украинским. Документы эти идут приложениями к статьям, и тот самый сторонний наблюдатель (я) мог бы сказать, что язык документов этих куда ближе к современному русскому, чем к современному украинскому, поэтому как минимум из осторожности стоило бы называть язык документов «староукраинским», «западнорусским» или еще как (различных эвфемизмов наука напридумывала много). Тем паче, что в приведенной кириллической инструкции козацким послам на сейм в 1669 году речь вообще идет о «народе нашем росиjском».
P.S. Любопытно и то, что в этих инструкциях гетманы продолжали утверждать, что являются защитниками всего руского (руського) народа Речи Посполитой, приводя претензии по поводу проблем православной веры не только на территориях руских воеводств Речи Посполитой, но и на территории Великого княжества Литовского.
P.P.S. Любили наши заставлять присягать, оставив историкам источники. Например, как и в рассказе про Вильню , про козаков в Подолье мы знаем благодаря царской страсти к выражению верноподданнических чувств.
Читать далее
37
478

Все рецензии

Цитаты

Аноним12 мая 2020 г.
... обычно бо у поляков вежство потчивать сладким, только изводящим питием, поступать со всяким умилно, а ни с кем истинно, паче же с росиянином. Прехвальная бо у них добродетель обмануть русака.
3
82