
Классики и Современники
Lyumi
- 329 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Рискуя показаться грубой и жестокосердной, хочу всё же заметить, что ушатали они мужика, как смогли. Уж такие надежды они на него возлагали, всю меру ответственности за жену, за детей, за родителей, за хозяйство... Неудивительно, что он как бы не был крепок, а нагрузки такой не вынес. Сгубила его банальная простуда, организм не вывез, иммунитет не справился. Да и методы лечения, которым его подвергли, вызывают сомнение мягко говоря... и скорее поспособствовали кончине. Ситуация беспомощности всех оставшихся меня немного обескураживала... Взрослые все люди, родители его, например, жизнь прожили, как-то справлялись. Жена тоже... двое детей не десять, прокормит. Тем более вроде как работящая сама. Вероятно я не понимаю своеобразие крестьянской именно жизни, раз там потеря мужчины принимала масштаб организационного бедствия для всей семьи. Как близкие люди они, безусловно, горевали, но мне именно такой элемент эгоизма бросился в глаза. Как же мы, мол, теперь сами без тебя справимся... Теперь-то понятно: "если встанешь, так мы тебя в красный угол посадим и будем молиться". А чего ж раньше не берегли? В непогоду лихую он у них куда-то поперся, один, без товарищей, без дружеского плеча, на произвол всех опасностей зимнего пути...
Ну а в целом история, конечно, красивая и трагически-печальная. Но она взрослая. Она взрослая! А её в школе проходят, 5 класс, внеклассное чтение. Что поймут в крестах, саванах да жгучих поцелуях Деда мороза 11-летние дети?...
Два красивых отрывка, которые еще с детства помню - их мы учили вырванными из контекста поэмы. И сути произведения они не отражали, а скорее лирическое отступление от мрачности сюжета. Они всем вам известны, друзья мои. А в этот раз мне больше глянулся другой отрывок:
Три тяжкие доли имела судьба,
И первая доля: с рабом повенчаться,
Вторая - быть матерью сына раба,
А третья - до гроба рабу покоряться,
И все эти грозные доли легли
На женщину русской земли.
Века протекали - все к счастью стремилось,
Все в мире по нескольку раз изменилось,
Одну только бог изменить забывал
Суровую долю крестьянки.
И все мы согласны, что тип измельчал
Красивой и мощной славянки.
Случайная жертва судьбы!
Ты глухо, незримо страдала,
Ты свету кровавой борьбы
И жалоб своих не вверяла, -
Но мне ты их скажешь, мой друг!
Ты с детства со мною знакома.
Ты вся - воплощенный испуг,
Ты вся - вековая истома!
Тот сердца в груди не носил,
Кто слез над тобою не лил!
Остается только удавиться косой...

Начать хочется с лирического вступления поэмы, потому что оно вызвало во мне воспоминания о давних последних поездках на поезде, когда под мерный стук колес смотришь в окно на пробегающую за ним чужую жизнь и просторы родных полей. Я из тех, кто видит в этом романтику. И поздно ночью в тишине слышный шум железной дороги в километре от моего дома меня всегда очень успокаивает и убаюкивает. А в остальном эта поэму вызвала очень двоякое впечатление.
Она написана о событиях строительства железной дороги между Москвой и Питером, как я понимаю. Но на самом деле может относиться с таким же успехом к любому другому её интервалу. Сколько народу у нас за историю страны полегло на разного рода исторических стройках - не сосчитать. А зеков сколько сгоняли в своё время на подобные работы в бесчеловечных условиях... Это все очень знакомо и очень печально. Но если не брать в расчет такие крайности, то в целом физический труд всегда был тяжёл. И выполняли его простые, малограмотные, необразованные люди - а как же иначе? Но даже с уважением относясь к этому труду, результатами которого мы все пользуемся, и с генералом тоже трудно не согласиться в том, что:
Ведь это по сути так и есть. Разрушать бесценные вещи всякий горазд с лёгкостью. И без инженеров, архитекторов и других специально обученных, образованных людей, народ-то сам ничего бы такого великого не сложил... А то, что кто-то не жалеет годы жизни на учёбу, а кто-то и писать грамотно не научился в школе - это уже выбор каждого. По трудам и награда. По учёбе и труд. Но это я уже больше о современности. Невольно на неё перескакивают мысли. Но, безусловно, чтобы до смерти там этих работяг замучить - это уже перебор. Тут не поспоришь. Любая особь имеет право на минимальный набор человеческих благ, даже малообразованная, интеллектуально-неразвитая и пьющая. Так что всё очень неоднозначно в этой поэме. Смотря с чьей колокольни звонить. Одним словом - почитайте. Времени много не займет - поэма небольшая, но занять чью-то одну сторону крайне сложно. Мне.

Классика. Программное произведение. И я готова согласиться с оценками критиков и поклонников, что есть в нем и революционные, и патриотические нотки, и много всякого, несмотря на небольшой объем. Это стихотворение настолько противоречивое, что его довольно часто в школе "проходят" кусками.
Начинается все с описания русской природы: "Славная осень!" Автор "летит по рельсам чугунным", явно получая удовольствие от картинок за окном, и тут его привлекает разговор попутчиков. И задевает: упоминание графа Клейнмихеля как человека, построившего железную дорогу. "Труд этот, Ваня, был страшно громаден..."
Давайте начистоту. Мы все немножко генералы из стихотворения (особенно часто этим грешат экскурсоводы): эта усадьба построена тем-то, дворец - тем-то, пирамида - фараоном Хеопсом, Лувр - каким-то там Филиппом, и это после восьмидесяти лет советского образования с его отрицанием роли личности в истории. Нам нравится возвеличивать личность и совсем не нравится вспоминать о "божьих ратниках", толпе мертвецов, сопутствующих каждому великому строительству (если это не касается, конечно, советских строек, вот тут нам на это указывают постоянно). Даже у Некрасова мертвецы не особо в обиде: "Любо нам видеть свой труд", всего-то и просят - вспоминайте добром.
Описание "человека труда" тоже получается... двойственным. С одном стороны, "эту привычку к труду благородную нам бы не худо с тобой перенять", с другой - "тупо молчит" и "механически" продолжает долбить землю. И вот это "тупо-механически" предлагается благословить?
Закачивается же стихотворение явной иронией в духе Салтыкова-Щедрина, и эта "отрадная картина" несколько сглаживает пафосную кульминацию, заключенную в строках: "Вынесет всё, и широкую, ясную грудью дорогу продолжит себе. Жаль только жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе". Жаль, нам тоже не придется, и даже верить в эту "прекрасную пору" получается все хуже.
Хорошо, что есть Некрасов и его замечательные стихи. Признаюсь честно, я их знаю почти наизусть, но все же с удовольствием перечитала.

Не ветры веют буйные,
Не мать-земля колышется -
Шумит, поет, ругается,
Качается, валяется,
Дерется и целуется
У праздника народ!
Крестьянам показалося,
Как вышли на пригорочек,
Что все село шатается,
Что даже церковь старую
С высокой колокольнею
Шатнуло раз-другой! -
Тут трезвому, что голому,
Неловко...














Другие издания


