
Азбука-Классика. Non-Fiction
sola-menta
- 360 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Вообще-то я люблю историю, в особенности эпоху дворцовых переворотов, но над этой книгой пришлось хорошенько поскучать. Восемнадцатый век в исполнении Эйдельмана оказался на редкость унылым, сумбурным и неинтересным. А ведь эта книга есть в списке школьного чтения. Что ж, мне искренне жаль школьников, которым пытаются привить любовь к истории с помощью подобных книг. Все, что они могут из нее вынести, это то, что история - наука очень нудная, а за весь восемнадцатый век в России только и случилось, что Екатерина II. Она и с мужем расправилась, и с Пугаевым, и вообще тетка была боевая. Хотела все внуку оставить, но упс! - не получилось. Впрочем, все равно все досталось внуку года через четыре. Хотя нет, вначале был Петр I и арап Ганнибал, тот, который прадед Пушкина, а уже потом Екатерина и все-все-все.
Вот и все. Почему из всей четверти века, когда на престоле был Петр I, автор решил поведать только то, что относится к прадеду Пушкина? Потому что Пушкин, как известно, наше все. Да, вы все правильно поняли - за двадцать пять лет самым интересным в Российской империи было то, что Абрам Петрович Ганнибал обзавелся семьей. Этой же логикой, или вернее, ее отсутствием, выбираются и остальные события, о которых рассказывает Эйдельман. Например, к дню свадьбы Павла с его первой женой прикручено две главы рассказа о пугачевщине. Почему? Потому что гладиолус.
Или вот еще один пример - примечательная, по мнению автора, дата в истории Российской империи - 12.12.1790. Что в этот день произошло? Не пытайтесь вспомнить. В этот день умер князь Михаил Щербатов. Кто такой князь Щербатов? Один из деятелей екатерининской эпохи. Прочитав все, что автор про него хотел сказать, я запомнила одну вещь - князь вел тайный дневничок, куда он писал свое мнение о каждом своем современнике. Дневничок он, ясное дело, прятал, потому что ни о ком из упомянутых в книге персон он не думал ничего хорошего. А еще князь вел историческую хронику событий. Вел так же, как ведут школьный дневник некоторые хитромудрые ученики, у которых оный имеется в двух экземплярах - один, с пятерками, для демонстрации родителям, другой, с двойками, для учителя. У особо продвинутых есть еще и третий, для замены листов в первых двух. Князь Щербатов был не настолько продвинутым, у него было всего две версии. Для отчетности Екатерине у него была хроника с похвалами мудрой правительнице, а для себя - версия без купюр. Когда князь умер, нашли обе хроники. Не думаю, что школьникам история Щербатова покажется интересной, разве что кто-то намотает себе на ус трюк с дневниками, если еще не в курсе.
Надо сказать, что не вся книга одинаково скучная, например, история публикации мемуаров Екатерины весьма интересна, я не знала, что книга, которую можно запросто прочитать в интернете, когда-то была запрещенной, и достать ее было ой как нелегко, а прочитать всем хотелось, потому что раз книгу, написанную императрицей (!) запрещают, значит там что-то из ряда вон скандальное и прочитать это надо любой ценой. А это, кстати, мысль. Запретить школьникам читать книги по истории, и пусть они один учебник на весь класс из рук в руки под партами передают, чтобы ночью почитать с фонариком под одеялом.
Отчасти, конечно, мои ожидания были обмануты благодаря обложке. Обложка-то гласила "Открытия, бунты, перевороты". Я предполагала, что ничего эпичного на 320 страницах разместить невозможно, но надеялась, что автор хотя бы попытается. А так получается, что ничего особо примечательного в восемнадцатом веке и не случилось. А это интереснейшее время! Дворцовые перевороты, военные победы и поражения, множество выдающихся людей жило в это время! Обидно, что из всего этого в книгу попали только крохи. А по идее, должно быть совсем наоборот. Чтобы школьник, прочитав эту книгу, сказал: "Ого! А история - это круто!". Увы.

На книге персональный знак качества «Эйдельман». О чем на этот раз?
Вот есть огромное-огромное пространство, растянувшееся от 1700 до 1799 гг. Кто-то, кстати, сказал, что славяне больше присутствуют в пространстве, чем во времени. Но это – не Эйдельман, другой «неведанный избранник». Поскольку времени оказалось достаточно для амбиций, интриг, преобразований, реформ, контрреформ, убийств, дворцовых переворотов, дворянских усадьб с их вольностями и дуэлями, разделов Польши с приобретением компактно проживающим еврейским населением; Северной войной в купе с нескончаемыми русско-турецкими, с Крымом, разумеется; Академии Наук, Ломоносова с его громоотводом (или это был Франклин ?), Суворова Александра Васильевича, двух императоров (ими список и исчерпан), удостоившиеся наименований «Великий (ая)», и, конечно, «нашего всего» - Александра Сергеевича Пушкина. Короче говоря, Натан Яковлевич ничем другим на страницах своей книги не занимается, нежели структурированием пространства-времени. Как я уже сказал, локализованным от Балтики до Америки и от нулевой годовщины основания Петербурга до нулевой годовщины Александра Сергеевича Пушкина. Занимает более чем успешно.
Рекомендую ознакомиться!

Прекрасная, неторопливая книга. Читая её, отдыхаешь. Неспешно проплывают, проходят мимо деятели XVIII века: императоры и императрицы, царедворцы и фавориты, учёные и писатели, бунтари и путешественники... Много нового, любовь к деталям, бережное отношение к людям прошлого.
Люблю такие книги.

Российский желудок крепок — все переварит: никакого стыда и страха не должно испытывать, заимствуя и перерабатывая чужое; куда более стыдно коснеть в невежестве и спячке.

О любви, близости принцессы, теперь императрицы Екатерины, и старшего Орлова, Григория, в столице знают все; Гриша расположился во дворце как хозяин - приказывает, назначает, смещает, советует; большинство видит в нем первого министра; некоторые даже мужа императрицы (тут заметим, что Екатерина и Орлов в самом деле думали объявить о своем браке, но не решились: влиятельнейший сановник Никита Панин на вопрос Екатерины, как бы он отнесся к ее свадьбе с Григорием Орловым, отвечал: "Приказание императрицы для нас закон, но кто же стане повиноваться графине Орловой"? Гвардейские "лидеры" намекнули, что не потрепят столь сильного возвышения особы "не царственной", и грозили Грише расправой).
















Другие издания


