Автобиографии, биографии, мемуары, которые я хочу прочитать
Anastasia246
- 2 044 книги

Ваша оценка
Ваша оценка
У меня осталось двоякое впечатление о прочитанном. С одной стороны, язык красив, изящен, глаз радуется, слог хорош, перебираешь каждую фразу, нанизывая её словно бусинку на нитку, смакуешь и остаёшься с приятным послевкусием. То бишь чисто внешне эстетически наслаждаешься прочитанным. Но вот если вчитываться-вглядываться, то охватывает смятение. Во-первых, за всеми этими красочными словами остаётся неясным отношение автора к самому Шопену, описание получилось каким-то холодно-отстранённым. Во-вторых, текст выглядит замудрённым, он философичен, но как-то так закручен, что в чём собственно смысл этого очерка остаётся непонятно. Так что в итоге я даже не знаю, что о данном очерке думать, как к нему относиться и как оценивать. Возможно, будь он побольше, картинка стала бы более полной и понятной, а так не успеваешь погрузиться в текст, как он завершается, и ты остаёшься непонятно с чем.

Если честно, ожидала большего.
Совсем небольшой очерк, но какой-то он слишком официальный. Пастернак любит Шопена, но эта любовь как-то очень скупо выражена, даже спрятана. За красивыми, но суховатыми фразами. Иногда вдруг проскакивают какие-то эмоциональные строки, но он как-будто не разрешает им развернуться.
На мой взгляд, музыка Шопена заслуживает намного более эмоционального отзыва.

Значение Шопена шире музыки. Его деятельность кажется нам ее вторичным открытием.

Его творчество насквозь оригинально не из несходства с соперниками, а из сходства с натурою, с которой он писал. Оно всегда биографично не из эгоцентризма, а потому, что, подобно остальным великим реалистам, Шопен смотрел на свою жизнь как на орудие познания всякой жизни на свете и вел именно этот расточительно-личный и нерасчетливо-одинокий род существования.

Реализм есть, вероятно, та решающая мера творческой детализации, которой от художника не требуют ни общие правила эстетики, ни современные ему слушатели и зрители. Именно здесь останавливается всегда искусство романтизма и этим удовлетворяется. Как мало нужно для его процветания! В его распоряжении ходульный пафос, ложная глубина и наигранная умильность,- все формы искусственности к его услугам.
Совсем в ином положении художник реалист. Его деятельность - крест и предопределение. Ни тени вольничания, никакой блажи. Ему ли играть и развлекаться, когда его будущность сама играет им, когда он ее игрушка!












Другие издания
