Книги, основанные на реальных событиях
ViolettMiss
- 104 книги

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Не помню, читала ли раньше По. Возможно, что да, но точно знаю, что короткий рассказ "Сфинкс" останется в памяти. Я не в курсе слога автора и то, как он ведет читателя по своему произведению, скажу лишь только, что в конечном счете я осталась приятно удивлена.
Начать с описания холеры, а потом так детально изобразить монстра, чтобы в финале открыть завесу тайны и рассмешить читателя, а вместе с ним и главного героя. Такое интересное умозаключение и описание причин нашей бурной фантазии у его приятеля.

Во время чтения рассказа вспоминалось начало 2020 года. И как тогда карантикулы казались сущим ужасом. И счастливы были те, у кого оказался загородный дом, где можно было самоизолироваться.
Вот и герой этого рассказа оказывается в Нью-Йорке, когда на улицах бушует эпидемия холеры. У рассказчика есть друг, который предлагает ему отправиться вместе на виллу и переждать там. Но болезнь всячески напоминает о себе. То и дело они узнают о том, что холера забрала кого-то из их знакомых.
Хоть этим двоим и удалось скрыться на вилле, но мыслями рассказчик всё ещё в городе, по которому разгуливает смерть, забирающая тех, кого он знал.
Рассказчик пребывает в очень угнетённом состоянии и к нему приходят видения. Очевидно он человек тонкой душевной организации, раз катализатором их стала книга из домашней библиотеке.
Название рассказа тоже подогревает ощущение скорой гибели героев. Что холера настигнет их и в “убежище”. Что можно ожидать, если в название вынесен страж загробной жизни?
Эдгар По умудрился нагнать жути за 4 страницы.

В очередной раз По восхищает меня своим мастерством нагнать жути за несколько страниц. В этот раз описанием человеческого безумия.
Рассказчик решил убить старика, своего соседа, только лишь за то, что у него “глаз хищной птицы”. Рассказ Эдгара По — исповедь убийцы, который описывает всё шаг за шагом. Как он пробирался в комнату старика, а на утро беседовал с ним. Как он решился на убийство и как спрятал тело, и как разоблачил сам себя.
В этом рассказе вновь присутствует тема саморазоблачения, как и в рассказе “Чёрный кот”. Оба героя уверяют, что адекватные, хотя в этом есть очень много сомнений.
Рассказ “Сердце-обличитель” лишён каких-либо подробностей. Читатель не знает ничего, кроме того, что рассказчик готовится к нападению на старика из-за навязчивой тревоги по поводу бельма на глазу. Семь дней герой заходит в комнату, но глаз каждый раз закрыт. И только когда он видит его открытым, то решается завершить начатое.
Концовка рассказа очень нервная. Нарастающий стук сердца, который слышит преступник, словно отдаётся в ушах и читателя. Скорее, скорее к концу рассказа. У меня тоже было сильное желание, чтобы уже всё побыстрее закончилось. Рассказчик то и дело сбивает ритм, вставляя восклицания, словно задыхается сам вместе со всё усиливающимся стуком сердца-часов в своей голове.
С каким бы хладнокровием персонаж не подходил к убийству, как бы спокойно он не встретил полицейских, но в конце концов его выдало его же чувство вины. А навязчивое стремление убедить тех, кто читает его “исповедь” в том, что он нормальный, только усиливает обратный эффект.

Я слышал все, что совершалось на небе и на земле. Я слышал многое, что совершалось в аду. Какой я после этого сумасшедший?

Помнится, между прочим, он настоятельно подчеркивал ту мысль, что ошибки в исследованиях обычно проистекают из свойственной человеческому разуму склонности недооценивать или же преувеличивать значение исследуемого предмета из-за неверного определения его удаленности от нас.

My host, however, had in some degree resumed the calmness of his demeanor, and questioned me very rigorously in respect to the conformation of the visionary creature. When I had fully satisfied him on this head, he sighed deeply, as if relieved of some intolerable burden, and went on to talk, with what I thought a cruel calmness, of various points of speculative philosophy, which had heretofore formed subject of discussion between us. I remember his insisting very especially (among other things) upon the idea that the principle source of error in all human investigations lay in the liability of the understanding to under-rate or to over-value the importance of an object, through mere mis-admeasurement of its propinquity. «To estimate properly, for example,» he said, «the influence to be exercised on mankind at large by the thorough diffusion of Democracy, the distance of the epoch at which such diffusion may possibly be accomplished should not fail to form an item in the estimate. Yet can you tell me one writer on the subject of government who has ever thought this particular branch of the subject worthy of discussion at all?»















