True crime
Krestela
- 660 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Подзаголовок "За что и как казнили в Петербурге" - полностью описывает содержание.
Специфическая, однако, книжка. Ладно, что короткая... а то и так уже стало как-то пробирать...
Здесь можно почерпнуть массу информации (вопрос, конечно, насколько нужной для нормальной повседневной жизни) А вы знаете, что в Питере проводили натуральные аутодафе - жгли еретиков? Я вот не знала... А тут можно узнать анкетные данные и суть дела... А также ознакомиться более-менее в деталях, как проводили такие экзотические мероприятия, как сожжение и колесование. Не говоря уж о подвешивании на ребро, сажании на кол и заливании расплавленного металла в глотку (но это, можно сказать, было совсем в Питере не развито). Можно узнать во всех подробностях (до тошноты) о таких "стандартных" видах, как повешение и расстрел...
Автор, надо отметить, старался не впадать в крайности и не прибегать к драматическим эффектам. Строгий документальный стиль. ФИО, приговора, регламент такой, регламент сякой. Тот делает то, этот делает это. Откуда привезли, куда затем увезли. Если есть доступный источник - допустим, какой-то досужий горожанин вздумал посмотреть и записал где-то свои впечатления - то привести еще и этот источник. Для объективности. Объективность вообще стала очень насущным вопросом, когда дошли до недавней истории - красный террор, репрессии 30-х... Тут у кого угодно голова пойдет кругом - одни источники приводят цифры в сотни тысяч жертв, другие - в разы меньше. Автор честно приводит всякие источники. Что можно только приветствовать.
Правда, там уже на последних страницах творится такой кошмар, что в принципе уже и не до того, чтобы определять - десятки или сотни тысяч.
И в итоге, как мне кажется, назревает крайне актуальный и болезненный вопрос. Что есть смертная казнь для общества, нужна ли она... и какая вообще нужна... И знаете, что самое жуткое? ответа-то нет. ((( Я его не увидела. (( Жуткие казни петровских-екатерининских времен - но довольно единичные, по сравнению с, мда. От них отказались в пользу гуманизма и просвещения, но вместо этого ввели кнуты - а разница какая? они по итогу еще хуже... Опять же ради гуманности решили убрать эшафоты с городских площадей - но в закрытых зонах казни приняли еще больший размах. Власти ответили на разгул народовольческого террора и прочего нигилизма увеличением казней, за что общество в ужасе клеймило их за жестокость. Но после победы революции начался такой адский конвейер с массовыми расстрелами, что опять же не идет ни в какое сравнение. ((( И так, по впечатлению, все только идет по нарастающей, бесконечно... Натуральный dance macabre. То есть, пляска смерти.
Ужас. Я не понимаю. :(
Нет, а вы знали, что еще в середине ХХ века в Ленинграде проводилась публичная казнь? В 1946 году повесили немецких карателей. У кинотеатра "Гигант". Люди приезжали посмотреть на казнь на автобусе...

Раньше читал только одну книгу Шериха - "Историю опечаток". Она мне безумно понравилась - шикарная фактура, богатый и образный язык, отличное распределение материала по главам. Поэтому я недолго колебался, узрев в продаже новый труд этого автора, посвященный истории петербургских казней.
Как оказалось, напрасно. "Казни" написаны куда более скучным, канцелярским языком. Шерих попросту дает перечисление экзекуций, происходивших на берегах Невы от времен Петра и до революции. Конечно, сама тема не позволяет книге оказаться совсем уж безынтересной - материал хорош и вызывает определенный интерес. Однако заслуги автора в том нет никакой.

«Женщина еще не получила у нас политических прав в общественной и государственной жизни, но военно-полевые и военно-окружные суды уже сравняли русскую женщину с русскими мужчинами в отношении ответственности, и две молодые девушки, Мамаева и Венедиктова, были на днях повешены в Кронштадте. Не добившись права голоса и равноправия, русская женщина добилась права на веревку. »

Дискуссия эта особо жарко разгорелась с началом перестройки, на волне демократических перемен. Итогом этой дискуссии стали два важнейших законодательных акта — принятая в 1993 году Конституция Российской Федерации установила: «Смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей», а 16 мая 1996 года президент страны Борис Ельцин издал указ «О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы».
Хотя с юридической точки зрения указ еще не означал введения моратория на высшую меру наказания, фактически так оно и случилось: в Санкт-Петербурге прекратили расстреливать в 1992 году, а в стране в последний раз смертный приговор привели в исполнение 2 сентября 1996 года.
В 1999 году вопросом о смертной казни занимался Конституционный суд страны, и он постановил, что в отсутствие судов присяжных во всех регионах страны выносить смертные приговоры неконституционно. Десятью годами позже, в 2009-м, когда наконец во всех регионах появились суды присяжных, Конституционный суд снова вернулся к вопросу и определил, что «в результате длительного моратория на применение смертной казни сформировались устойчивые гарантии права человека не быть подвергнутым смертной казни».
Постановление это было принято в Петербурге, куда Конституционный суд переехал незадолго до того.
Вполне подходящий финал для этой книги. Не точка, впрочем, а многоточие: не секрет, что две трети граждан России считают возвращение смертной казни оправданным и необходимым. Прежде всего — за сексуальные преступления против несовершеннолетних, убийства и терроризм.
Голос народа не всегда слышен властям нашей страны, но это именно та ситуация, когда может быть услышан.

План по расстрелам силовые структуры перевыполнили во много раз, и это неудивительно: параллельно с главным приказом действовали и другие, в том числе нацеленные на борьбу против «шпионов и диверсантов» по «национальным линиям» — немцев, поляков, латышей, эстонцев, финнов, греков. Предметом отдельных забот были судьбы членов семей врагов народа. По статистике, собранной составителем и редактором «Ленинградского мартиролога» Анатолием Яковлевичем Разумовым, уже к концу 1937 года в городе и области расстреляли 18 719 человек. В 1938 году репрессии продолжились даже в большем масштабе: расстреляно на территории города и области было 20 769 человек.
Надо понимать, что в ту пору территория Ленинградской области была значительно больше нынешней: в нее входили нынешние Новгородская, Псковская, Мурманская области. Это означает, что окончательные цифры расстрелянных в Ленинграде и области — в нынешних границах — ощутимо меньше. По оценке Анатолия Разумова, «можно считать, что не менее 10 тысяч уроженцев и жителей территории нынешней Ленинградской области были расстреляны в Ленинграде в 1937–1938 годах».
Но и 10 тысяч — за два неполных года — фантастическая, страшная цифра. Двести человек в день, а в иные того больше: 20 декабря 1937 года, например, в Ленинграде направили на расстрел 755 мужчин и 69 женщин, 22 октября 1938 года — 716 мужчин и 39 женщин. Художник и переводчица Любовь Васильевна Шапорина записывала в своем удивительном по откровенности дневнике 10 октября 1937 года: «У меня тошнота подступает к горлу, когда слышу спокойные рассказы: тот расстрелян, другой расстрелян, расстрелян, расстрелян — это слово висит в воздухе, резонирует в воздухе. Люди произносят эти слова совершенно спокойно, как сказали бы: «Пошел в театр». Я думаю, что реальное значение слова не доходит до нашего сознания, мы слышим только звук. Мы внутренно не видим этих умирающих под пулями людей».
















Другие издания
