
Библиотека Фонда "Либеральная миссия"
Q_Q
- 37 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Книга представляет собой одну из тех немногих посвященных развитию философско-правовой мысли работ, которые мне действительно понравились. Во-первых, в данном случае предпринятый автором анализ действительно является попыткой систематизации и интерпретации, а не маскирует пересказ идей, с которыми лучше знакомиться, читая первоисточники. Во-вторых, книга написана легким, простым языком, но при этом с информационной точки зрения текст очень насыщенный, абсолютно не возникает поводов закатывать глаза или зевать оттого, что автор без конца обмусоливает одну и ту же мысль. В-третьих, книга не просто дает информацию, в процессе чтения сталкиваешься со множеством новых идей, которые порождают другие идеи. И это представляется наиболее важным, поскольку как раз ради новых идей, а не праздного любопытства ради человек берет в руки подобные работы.
В структурном плане книга поделена на семь глав, каждая из которых по-своему интересна. Первая имеет вводный характер, описывает тот идейный контекст, в котором А. Валицкий анализирует наследие "русских либеральных философов права". Последующие главы, в сущности, подчинены обоснованию мысли о том, что "господствующей русской традиции недоверия к праву противостоял все более укрепляющийся образ мышления, возвышающий закон и акцентирующий необходимость превратить Россию в правовое государство" и "сила этого движения может быть оценена не числом его приверженцев, а скорее уровнем его теоретических достижений".
Если главы, посвященные Борису Чичерину, Владимиру Соловьеву, Льву Петражицкому, Павлу Новгородцеву и Богдану Кистяковскому, в полной мере способствуют решению той задачи, которую поставил перед собой автор, то последняя глава, отведенная анализу трудов Сергея Гессена, выглядит несколько выбивающейся из общего ряда. Высказанное А. Валицким мнение о том, что ""правовой социализм" Гессена - последнее звено в развитии философии права русского либерализма", изначально звучит неубедительно, и тот анализ, который предпринимает автор, не развеивает сомнений. Скорее всего, основной причиной включения последней главы в книгу стало то, что автор считает Сергея Гессена своим первым учителем и таким образом отдает ему долг памяти. Однако, лично мне как раз последняя глава показалась наименее интересной, и если бы все остальные части книги были написаны в таком духе, вряд ли они пришлись бы мне по душе.
Именно последняя глава, ее тематика и стиль мешают поставить книге наивысшую оценку. Но если не принимать ее в расчет, то все остальное - прекрасно. А глава, посвященная Льву Петражицкому, и вовсе заставила посмотреть на его теорию совсем иначе, чем это принято в отечественной истории философии и теории права.













