
"Дорогие мои старики..."
winpoo
- 115 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Достаточно скучный роман, но при этом — лучший за вторую часть этого года из прочитанных мною. Читал я его очень медленно, постоянно отвлекался на другие дела и мысли. В нём нету такого, чтобы он прямо захватил и не отпускал, но даже после постоянных пауз возвращаться к нему хотелось. Не то чтобы он был неинтересный, просто читать его нужно мелкими дозами и только так. Медленный, тягучий, сложный. Там почти ничего не происходит: нету бурного развития сюжета, там нет взрывов вертолётов и оторванных конечностей, страшных тайн и прочих внезапных штук; события как таковые там происходят редко, впрочем, и те не особо события; единственный более живой период в сюжете это недолгое врем активной общественно-политической деятельности рассказчика. Повествование ведётся от лица молодого немца и, как мне кажется, тут В. справился, стилизация выходит действительно похожей, по-немецки педантичной и дотошной. Роман о старости, жизни, смерти, времени; о политике, истории, культуре, этике; о масс-медиа, пиаре, теориях заговора, симуляции, постмодернизме; метафизике, духовном развитии, спокойствии. Чуете тематическую толщину набора?
Первая часть романа (условно первая часть) крутиться вокруг дома престарелых. Там много рассуждений о жизни, смерти, времени, цели жизни и пр. Эта часть медленная, вялотекущая, но именно такой она и должен была быть. Говорить бойко и весело, развивать крутой сюжет для таких тем было бы диссонансом. До этого книги о старости я читал у Дж. Кутзее, пару штук. Только романы Кутзее мрачные, безысходные какие-то; у Кутзее старость это тёмный, беспомощный и депрессивный тупик времени. У Водолазкина страницы не плещут оптимизмом, но тем не менее выходит чуть более цветное и живое полотно, чувствуется какая-то противоречивость происходящего, нету однозначности в вопросах, в отличии от чёрно-серого у Кутзее.
Постепенно в книгу вводятся новые темы и происходит развитие сюжет. Только сюжет тут не действенный, а идейный — книга о становлении личности, о развитии, эволюции взглядов. Основной полемикой тут постепенно становится вопрос отношений России и Америки, или более абстрактно — востока и запада, в которые потом вклинивается ещё третья сила — Европа, про которую все забыли. Выстраивается оппозиция западного материализма (реализма) и восточного (сиречь, в данном случае, — русского) идеализма. Центром, или завязкой, для этого служит конфликт в Югославии.
Всё это написано действительно красиво, очень так рафинированно, возникает местами ощущение искусственности. Повсюду разбросаны всякие красивости и словесные изыски для внимательного и чуткого читателя. Водолазкин филолог и это заметно, свой текст он создаёт. Хороший филолог, да. Он пишет действительно красиво, плавно, но местами чувствуется эта нарочитая красота, нету какого-то такого чувства художественного порыва, вдохновения; роман видится мне результатом именно кропотливой работы, не столько художественной, сколь технической.
Содержание книги порой граничит между художественным текстом и философским трактатом. Потихоньку в книгу начинает вводиться такой вот явный постмодернистский пласт, именно что идейно постмодернистский, а не формально. Отчасти нечто подобное было уже у Пелевина в "Поколение П", например; отчасти нечто подобное я читал у Бодрийяра и Барта. В изложении Водолазкина эти идеи получают свою окантовку. Он не столь категоричен как французские философы, и не столь фантастичен, как Пелевин.
Название "Похищение Европы" имеет явную отсылку к античному сюжету. Будучи уже знакомым с "Лавром", который фактически является переигрыванием Евангелия, и "Авиатором", который бы должен был быть назван скорее "Лазарь" (само слово там использовалось), было сильное подозрение, что и "Похищение Европы" явно на что-то намекает. Суть этого намёка я судорожно пытался уловить первую половину книги и... так нигде этого намёка не уловил. Водолазкин ведёт долгую предысторию и даже уже потом, после этого долгого введения, начинает подводить к главному тоже достаточно долго.
В одной из рецензий на "Авиатора" рецензент нашёл нечто схожее с "Выжившим" Паланика. Что-то действительно в этом есть — внезапный успех, сопутствующие ему вещи и дальнейшее падение. "Похищение Европы" в этом смысле ещё ближе к "выжившему". Впрочем, и у "Лавра" есть определённая схема движения к вынужденному успеху. Только этот сюжет, схема, скорее даже именно что как и в "Лавре" — евангельская. Такой вот набор евангелий от Водолазкина: "Похищение Европы", "Лавр" и "Авиатор".
Роман имеет некоторую линейную структуру продвижения героев по, кхм, локациям (простите старого геймера). В качестве декорации изначально мы имеем первую локацию — дом престарелых. Странное место, немного, кхм, мёртвое. С такой вот нотки тления и упадка начинается роман; намекает как бы. Свои NPC, свои квесты и, хех, переход на новый уровень. Далее действие передвигается в следующую локацию — дом русского князя. В этой локации герои впервые выходят на интеллектуальный уровень и сталкиваются с дискуссией Россия-Америка (впрочем, квартира Кристиана, куда к нему приходит его сосед Кранц и приносит новости, в некотором смысле можно считать началом этого интеллектуального пути, но это имхо не столь значимо, т.к. более случайно и неосознанно, в отличии от интеллектуальных дебатов в доме князя). Эти идеи им становятся интересны и в какой-то мере важны, они начинают принимать или отвергать какие-то частные или общие вещи. Далее — Париж и знакомство с Анри, который их переносит уже в следующее пространство — медийное. Интересный путь от смерти и тления, от конца физического, к такому вот самому явно не физическому, только симулирующему физические явления (и это именно так и преподносится самим Анри!) Путь этот заканчивается, или скорее даже — зацикливается, следующим происшествием — покушением на убийство. Кристиан выживает, но это становится такой вот метафизической смертью, причиной его перерождения, — он вынужденно попадает в монастырь (очередная лока). Пространство монастыря, как называет его и сам К., вневременное, чем-то схоже с пространством дома престарелых (времени там нет, но в отличии от дома престарелых, где времени не было, потому что оно там кончалось, в монастыре время по словам одного из монахов — или это К. так сказал? — зацикливается). Ну и соответственно в некотором смысле и внефизическое, раз уж времени там нет.
Интересная роман. Давно не читал ничего столь скучного и столь же восхитительного одновременно. Если сравнить с последующими романами, то "Похищение Европы" мне показался самым сложным и самым насыщенным, возможно, именно поэтому и самым менее читаемым у Водолазкина (судя по тиражу и активности на Лайвлибе).

Он истинный ариец, голубоглазый блондин божественного телосложения. Нарцисс и Импотент.
Он аллюзия послевоенной Европы, сытой, богатой и слабой. Ведь есть Старший Брат...
Молодой человек переживает взросление на фоне уймы событий: самолюбование, некое раздвоение личности и инфантильные путешествия в воображении, чтобы не идти в армию начал работать в доме престарелых, которые пережили Вторую Мировую и имеют опыт войны, встреча с любимой, которая оказывается русской, тут же русский князь и американский военный врач, дальше смерти стариков, пожар, импотенция, поездка в Париж, а там...Там встреча с геем-пиарщиком, начало политической карьеры, покушение и, наконец-то, монастырь на российском Севере.
Не многовато ли всего, не перегружено ли повествование?
Мне кажется, Да. Поэтому и читать трудновато.
Хотя в текст вплетены замечательные рассуждения о войне, истории, прогрессе, времени. Вот они просто супер.
Именно эти рассуждения я и люблю у Водолазкина.
Российский Север, монастырь, монахи... Это подготовка к Лавру, где уже всё идеально.
Последняя, российская, часть понравилась очень.
Всё предшествующее не захватило, но автору нужно было высказаться о бомбёжке Югославии. Видно, сильно болело.
Читать советую тем, кто уже любит автора, в противном случае заскучаете.

Смешанные ощущения во время чтения романа. С одной стороны, точные и нужные мысли о современной геополитике, с другой – история явно надуманная, мой внутренний Станиславский часто кричит: «Не верю».
Повествование от имени немецкого юноши Кристиана Шмидта, действие происходит в 1999 году. Нарцисс, считающий себя верхом эстетического совершенства, попадает в дом престарелых, где встречается с русской девушкой Настей. Она написана как некий идеал в глазах автора: помимо (естественно) красоты и интеллекта, она беспросветно любит нашего главного героя, ей пофиг и импотенция главного героя, и близкое общение в компании «на троих» с высокопоставленным геем-пиарщиком, откровенно западающим исключительно на красоту ее возлюбленного. А пиарщик - циник, беспринципно работавший по созданию заказанного за большие деньги общественного мнения, вдруг проникается проблемой навязывания Евросоюзу решений, выгодных лишь США (конфликт в Косово, бомбардировки Югославии), и предлагает нашим друзьям начать честную борьбу за создание свободной Европы. При этом этот прожженный профи отчего-то решает, что лучшим рекламным ходом, который притянет все прогрессивные умы Европы на их сторону, станет миловидное личико нашего главного героя (а, еще его ноги, да). Прямо таки вся Европа – это гей-сообщество, воспринимающее действительность не умом, а исключительно при помощи визуализации смазливого юноши. Мой Станиславский орет и матерится. Дальше – больше: всеобщее признание, совершенно дилетантские покушения вдруг очухавшейся верхушки, бегство в сибирский мужской монастырь (!!). В чистом остатке выглядит все довольно надуманно и бредово.
Из хорошего: традиционно для автора хороший язык. Хотя зачастую нудновато, во многих местах роман (через трансляцию мыслей рефлексирующего главного героя) откровенно буксует.
Из хорошего-2: отличный посыл для осмысления геополитических процессов, как показала жизнь, это всегда актуально.

Если хотите разочароваться в мечте, начните ее воплощать. Многие разочаровались, а быстрее всех, конечно же, самые активные

Почему право решило развиваться именно сейчас, когда это выгодно атакующей стороне? Рассуждав в неюридических своих категориях, я представлял себе шахматную партию, в которой один из партнеров вдруг стал бы ходить слоном на манер коня и объяснил бы это развитием правил. Но даже если есть какой-то высший смысл в том, чтобы менять правила во время игры, почему было не сделать этого раньше, в защиту гораздо более несчастных курдов? Мне становилось не по себе от мысли, что выборочно применяемое право перестает быть правом, а становится худшим видом произвола

Что составляет в русском действительную проблему — это вид глагола. Думаю, не ошибусь, сказав, что русский знает тот, кто умеет правильно использовать глагольные виды. Их всего два: совершенный и несовершенный, но их выразительные возможности безграничны. Они выражают не только законченность или незаконченность действия, но и его длительность, а также повторяемость. Посредством вида можно обозначить движение «туда» или «туда и обратно», предостережение или приказ и еще массу разных вещей. Вид глагола — это то, что, несмотря на бесчисленные революции и войны, русским удалось сохранить
















Другие издания
