Воспоминания

Рейтинг LiveLib

3,6

5 оценок

• 5
  40%
• 4
  0%
• 3
  40%
• 2
  20%
• 1
  0%

Ваша оценка

Отметить эмоции

Прочитали 5Хотят прочитать 5

Рецензии

• 

  Аноним28 февраля 2022 г.

  Отсутствие принципов при фасовке чая

  На момент Февральской революции 1917 года мичману императорского Российского флота Борису Бьеркелунду исполнилось 23 года. Он был прикомандирован ко 2-му Балтийскому экипажу, базировавшемуся в Петрограде, и собственными глазами наблюдал революционные беспорядки на улицах столицы Российской империи, о чем и поведал в своих воспоминаниях.
  По его признанию, Бьеркелунд на тот момент ни черта не смыслил в политике, да и не интересовался ей, лояльно относился к монархии и с большими надеждами вступал на первые ступеньки армейской карьерной лестницы. Но, как всегда это и бывает, если вы не интересуетесь политикой - это не значит, что она не интересуется вами. Так произошло и с Бьеркелундом, которому, все карты смешала Русская революция.
  Автор воспоминаний равнодушно относился к "белому движению" и его идеологам, по словам Бьеркелунда, предавшим монархию, а теперь тянувшим людей сражаться за какое-то мифическое Учредительное собрание. А будучи дворянином, отрицательно относился к большевикам и другим представителям левой идеи.
  Его отношение к простому народу можно характеризовать, в том числе и такой цитатой из воспоминаний, повествующей нам о полиции, которая из пулеметов с крыш зданий расстреливала российский народ.

  
  
  "Находились эти пулеметы в ведении полиции. Кому из начальства пришло в голову использовать их так, как они были использованы, я не знаю, но это, как и все, что делалось людьми, возглавлявшими власть во время революции, было глупостью. Такое пулеметное гнездо на крыше могло быть опасным для находившихся в нем, а отнюдь не для бунтующей черни, так как обстреливать они могли только на дальнем расстоянии, а угол обстрела не давал им возможности для самозащиты. За эту глупость десятки городовых поплатились жизнью: были зверским образом убиты чернью..."

  Сами можете оценить его отношение к народу, который он называет чернью, и к "бедным" полицейским" стреляющим в народ.
  Бьеркелунд, пользуясь знакомство с врачом Вреденом, увольняется со службы по инвалидности и становится ..... спекулянтом.
  Да, да, вы не поверите, но у него открывается "талант" вовремя скупить и выгодно перепродать, что он неоднократно осуществляет в условиях всеобщего голода и Гражданской войны.

  
  
  "Не буду описывать всех перипетий и обстоятельств этой моей первой «спекуляции», скажу только, что заработок был хороший, в особенности за кофе. Я купил его во Владивостоке. Когда кофе прошёл Омск, то посредник предложил продать его с хорошей наживой. Через 2 недели я купил его обратно с маленькой потерей и затем продал, не видя его в глаза, в Петрограде с большой наживой.
  Этим открылся второй период моей деятельности. Я покупал в Европейской консоменты на товары, часто не зная, что за товар скрывается за названием и для чего он служит или на что его употребляют, и продавал его через неделю лицу, разысканному моими посредниками, которое в этом товаре нуждалось, очень часто не видя таковое лицо и не зная его".

  В воспоминаниях Бьеркелунда можно заметить одну особенность. Когда он рассказывает о себе и происшествиях, которые он видел воочию, текст читается с интересом, хотя я всегда повторяю, что к любым воспоминаниям нужно относиться с большой долей скепсиса. Но, как только он повествует о вещах отстраненных, скорее всего дошедших до него в виде слухов, так все, пиши пропало, опять я слышу белоэмигрантские страшилки о жестокостях большевиков и вечные темы о засилье евреев в Советской России.

  
  
  "Создание в этой обстановке женских батальонов могло прийти в голову только психопату. Несчастные девушки и женщины, составлявшие их, долгое время служили благодарной темой для острот дешёвых куплетистов и в конце концов были подвергнуты массовому изнасилованию революционными солдатами и «гордостью революции» — матросами с «Авроры».

  Сдается мне, автору нужно было добавить, что эти девушки были съедены большевиками в подвалах Зимнего дворца. Так бы вышло еще правдоподобнее.

  
  
  "- Ура, ура, - закричал я и сел писать рапорт в штаб флота с просьбой об увольнении меня с военной службы, как иностранного подданного. Это увольнение я получил в конце августа за подписью комиссара флота Зофа.
  Не знаю, как это случилось, но 90% комиссаров были евреи и притом не из лучших евреев. Таковым был и Зоф".

  Как там, в народной поговорке? Мели Емеля - твоя неделя?
  Еще и имеет смелость определять по своей "кальке" лучших и худших евреев.
  Вообще Вячеслав Иванович Зоф был этническим чехом, но кто будет проверять, поэтому можно всех записывать в "божий народ", западный читатель "схавает".
  Теперь вы можете сами оценить уровень (или его отсутствие) фактологии данных воспоминаний, чья добрая часть состоит из описания ловких финансово - спекулятивных схем Бьеркелунда.

  
  
  "Другая комбинация, подвернувшаяся мне, была более удачной. Не помню кто предложил мне купить цибик чаю. Этот цибик весил с пуд, цена была подходящая. Такого большого количества чая для себя я не мог взять. Поэтому, купив его, я решил фунтов тридцать продать знакомым, хотя по своей цене; как назло, никто не хотел его покупать, тогда я наскочил на следующую идею. Размолов фунт чая в кофейной мельнице, я разложил его по чайной ложке в конвертики, аналогичные тем, в которых продавался сахарин. Кроме того, я добавил в каждый конвертик чуть-чуть сахарина, на конвертиках же в нашей типографии напечатали следующий текст: «Сладкий чай. Способ употребления: всыпать содержимое мешочка в чайный стакан и залить крутым кипятком. Цена 1 р. 50». Я не помню взаимоотношения цен, но, кажется, я платил за фунт чая сто пятьдесят рублей, а из фунта получилось двести ложек, таким образом, я зарабатывал сто процентов. Я разнёс его для продажи в так называемые цветочные магазины, куда сдал товар по рублю, дав им полтинник заработать. Чай оказался хорошим, ароматным и в течение недели весь разошёлся, так что я удержал для себя пару фунтов".

  Воспоминания Бьеркелунда заканчиваются примерно на 1919 годе, но я думаю, что насыщенную жизнь автора сего опуса нужно осветить для любопытного читателя, более подробно.
  У Бьеркелунда имелись финские корни, он без труда получил паспорт гражданина Финляндии и в конце Гражданской войны работает на финскую разведку.

  
  
  "Имея возможность часто перемещаться по региону в качестве служащего системы советского снабжения, Борис Владимирович доставляет финской разведке немало ценной информации, как военного, так и социально-экономического характера, а также организует переправку в Финляндию вооружения. В конце своего пребывания в России ему удается сколотить небольшую группу лиц, помогавших ему в этом деле" (цитирование по предисловию из книги Б. В. Бьеркелунд - Воспоминания ).

  Военный шпионаж в составе группы, замечательно, не правда ли?
  Вскоре чекисты раскрывают подпольную разведывательную сеть Бьеркелунда, но тот успевает сбежать в Финляндию, где официально поступает на службу в разведку Финского Генерального штаба.
  В апреле 1945 года Бьеркелунда арестовывают, депортируют в СССР, где он проводит 10 лет в "кровавых сталинских застенках", после чего свободно возвращается на свою родину и начинает строчить книги о советской карательной системе, которые в современной капиталистической России издаются на ура.
  Так мичман Российского флота, перековавшись в спекулянта, а затем и в активного работника финской разведки, стал очередной невинной жертвой сталинских репрессий. Право слово, лучше бы вы, уважаемый, фасовали чай по конвертам. У вас это выходит лучше всех.
  Да и принципов там нет.
  Конверты только нужны...

  P.S. Кстати, чуть не забыл. На обороте титульного листа данного издания есть примечание "Издано при финансовой поддержке Федерального агенства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы "Культура России".
  Вот так "культура России".
  Чаем они что ли опились?
  В пакетиках...

  Читать далее

  50

  468

Цитаты

• 

  Аноним3 июня 2018 г.

  Период с начала революции до прихода к власти большевиков в кон­це октября 1917 года, был для всех офицеров самым страшным, опасными трудным временем. Фактически они находились вне закона; кто угодно мог убить офицера безнаказанно. Достаточно вспомнить, что первый сол­дат, поднявший руку на своего командира, унтер-офицер Волынского пол­ка Кирпичников был награжден первым «революционным» военным ми­нистром Гучковым Георгиевским крестом, высшей наградой, дававшейся в России за проявление большой храбрости.

  Читать далее

  0

  98

Подборки с этой книгой

• • 
  • 
  • 

  История

  • NatMak
  • 34 книги
• • 
  • 
  • 

  Мемуары и Биографии

  • NatMak
  • 51 книга