
В поисках Скандинавии
Pandych
- 357 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Стены существуют потому,
что существуют картины.
Жорж Перек.
Мычало ночное небо.
Мы украдкой доили космос
и поэтому выжили.
Тумас Транстрёмер.
Поэзия, как известно, категория сложная, чтобы ей по-настоящему проникаться, еще более сложная, чтобы в ней разбираться, и еще более сложная, чтобы определять значимость её авторов для окружающей действительности. Слишком зыбкая категория, чтобы потрогать её руками.
Лауреатами Нобелевской премии по литературе поэты становятся нечасто - последними были в 90-х Вислава Шимборская и Шеймас Хини. В 2011 году некоторых удивил выбор лауреатом Нобелевки Тумаса Транстрёмера, шведского поэта, не очень известного в России. Удивил не специалистов и в том смысле, что премию пока не получили Харуки Мураками, Маргарет Этвуд, Салман Рушди, Умберто Эко, Боб Дилан, Томас Пинчон, Кормак Маккарти - их чествование было бы более ожидаемым, если говорить о массовой публике.
«За его краткие, полупрозрачные образы, которые дают нам обновлённый взгляд на реальность» - так сформулировано решение нобелевского комитета. Вообще, Тумас Транстрёмер в своём интервью говорил, что его упрекают в малоплодовитости. Выпущенные за полвека 12 поэтических сборников - действительно, не самый плодотворный результат поэтической деятельности. Однако же позвольте, позвольте. Пишут в поэтическом жанре ныне многие, если не все. Пишут много, в стол, в Интернет, в шутку и всерьёз, с разной степенью осмысленности. Но вот схватывают реальность по-настоящему лишь истинные мастера не только слова, но и чувства. Это нужно хорошо понимать.
Тумас Транстрёмер - именно такой мастер. В его текстах чувствуются искры, свойственные огню "нобелевской литературы", всегда глобальному, важному и греющему жизненными истинами. Произведения шведского поэта - это в большей степени даже не поэзия. А поэтика. Это образы, которые заполняют пространство, в котором ты эту поэзию читаешь, в котором находишься, и в котором живёшь. Здесь нет конкретных чувств или переживаний, нет эмоциональных оттенков. Это присутствие одновременно внутри и снаружи, созерцание человеком удивительного мира, в котором он имеет счастье жить. С неуловимыми деталями, которым обычно не придёшь значения. С выхваченными из реальности фотоснимками, ассоциативное чувство присутствия в мире застывшей реальности внутри "42" Томаса Лера, но присутствия именно поэта, который смог передать где-то чёткие, где-то смазанные, где-то неожиданные черты простых вещей в красоте этой своей простоты. Мокнущие под дождём газеты. Рыси с мечтательными глазами. Дрейфующие луны - паруса. Озёра - окна в землю. Воспоминания, превращающиеся в тебя самого. Иконы, затаптываемые тяжелыми шагами скептика. Орлиные скалы. Короткие паузы во время органных концертов. Жизнь глазами лесной фиалки, исландского урагана, старого восьмидесятилетнего дома, циркового метателя ножей, мотеля лунатиков, фукуса, рогатого подкаменщика. Это творения художника, картины, нарисованные поэзией.
Очень много хочется сказать слов, проанализировать, сказать о значимости подобной поэзии в бесчувственной современной жизни, только слова всё равно не отобразят мурашек по коже и светлого, наполняющего чувства. Это очень интимное, такое нужно читать наедине с самим собой. И делиться c близкими и понимающими, тоже с трепетом.
Удивительный мир, в котором хочется оставаться, выходя в реальность только по крайней надобности.
Читать, перечитывать, брать, листать, вертеть, трогать. Жемчужина издаваемой в России поэзии.
P.S. Ранее ОГИ уже издавали произведения Транстрёмера, в 2002 году. В то собрание были включены 10 из 11 опубликованных сборников поэта. В 2012 году в "Стихи и прозу" включены уже все 12, благодаря чему впечатление о творчестве можно составить достаточно полное. Издана книга прекрасно. И стало быть, must have.
P.P.S. Особенно задело:
Смерть порой приходит в зените жизни,
мерку снимет. Ты же забыл, не помнишь,
кто пришёл, живёшь, как ты прежде жил. Но
платье-то шьётся.
Другие образы - в цитатах.

Безжалостное северное море и льды, сковавшие землю, почти кьеркегоровская "болезнь к смерти" и одиночество в каждой строчке – это и есть поэзияТумаса Транстрёмера. В его стихах совсем мало цветов (да и богат ли красками Север?), однако они наполнены игрой света, теней и тьмы ("хаос черных елей и дымящихся лунных лучей...", "Едем в длительном мраке. Мои часы/поймав время-светлячок, упорно мерцают", "Прозрачный дракон из сияния солнца..." и так далее...) Каждое стихотворение – словно фотография, спокойное, вдумчивое "регистрирование" реальности – впрочем, реальность Транстрёмера – это пространство мифов, где мертвые сосуществуют с живыми, где солнце – "всемогущее око циклопа", а поэзия – "прорезь между явью и сном"...
Открывая эту книгу на любой странице, проваливаешься в стихотворения, словно в колодец, в ту бездну, в которую лучше не вглядываться, снова и снова перечитываешь эти странные строки, за которыми встает безымянная, нечеловеческая тишина...
Да, к слову, Тумас Транстрёмер - лауреат Нобелевской премии по литературе за 2011 год "за то, что его краткие, полупрозрачные образы дают нам обновлённый взгляд на реальность".
Зимнее солнцестояние
Из моей одежды
льется голубое сияние.
Зимнее солнцестояние.
Звенят тамбурины льда.
Я закрываю глаза.
Есть беззвучный мир
есть щель
где мертвых тайно
переправляют через границу.
Из сборника “Траурная гондола”, 1996 год.
Снег идет
Похороны случаются
все чаще и чаще
как дорожные указатели
когда приближаешься к городу.
Взгляды тысяч людей
в стране длинных теней.
Мост возводится
медленно
прямо в космос.
Орлиная скала
За стеклом террариума
рептилии
странно неподвижные.
Женщина развешивает белье
в тишине.
Смерть - это безветрие.
В глубины земли
скользит моя душа
тихо как комета.
Подписи
Я должен переступить
через темный порог.
Зал.
Светится белый документ.
С множеством движущихся теней.
Все хотят его подписать.
Пока свет не догнал меня
и не сложил время как лист.
Из сборника “Великая тайна”, 2004 год.
Формула зимы
Автобус ползет сквозь зимний вечер.
Светится, словно корабль в хвойном лесу,
Где дорога – узкий, бездонный, мертвый канал.
Пассажиров мало: пара стариков, пара совсем юных.
Остановись он и выключи фары –
Мир исчезнет.
Из сборника “Звуки и следы”, 1966 год.
А еще меня почему-то поразили его хокку – твердая восточная форма и абсолютно скандинавское мироощущение…
Хокку
В царстве холода
к северу от музыки
провода бегут.
Солнце сейчас низко.
Наши тени - великаны.
Скоро все станет тенью.
Присутствие бога.
В тоннеле птичьей песни
открывается запертая дверь.
В скальном уступе
пролом в волшебной стене.
сон – это айсберг.
Перевод Александры Афиногеновой.
P.S. Да, это, разумеется, не рецензия – это поток сознания в два часа ночи, после вечера, проведенного за книгой…

Едем в длительном мраке. Мои часы,
поймав время-светлячок, упорно мерцают.
В заполненном купе густая тишина.
Мимо проплывают во мраке луга.
Но пишущий – на полпути к своему образу,
и движется, словно крот и орел, в одном лице.
Очень маленькая, но прекрасная порция чудесных воспоминаний и изумительных стихов лауреата Нобелевской премии 2011 года Тумаса Транстремера.
Я читала Трастремера в переводе на английский, и просто влюбилась в этого замечательного поэта. С нетерпением жду, когда выйдет большая (как я надеюсь) книга переводов на русский.
Весна пустынна.
Бархатно-темная канава
ползет рядом со мной
без отражений.
Единственное что светится –
желтые цветы.
Тень несет меня
словно скрипку
в черном футляре.
Единственное что я хочу сказать
блестит вне пределов досягаемости
как серебро
у ростовщика.

Смерть порой приходит в зените жизни,
мерку снимет. Ты же забыл, не помнишь,
кто пришёл, живёшь, как ты прежде жил. Но
платье-то шьётся.

Едем в длительном мраке. Мои часы,
поймав время-светлячок, упорно мерцают.
В заполненном купе густая тишина.
Мимо проплывают во мраке луга.
Но пишущий – на полпути к своему образу,
и движется, словно крот и орел, в одном лице.









