
"... вот-вот замечено сами-знаете-где"
russischergeist
- 39 918 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Неоднозначное впечатление книга оставила.
Кажется, что это не полноценный роман, а наброски, которые автор собрала вместе без дополнительной редактуры и правки.
Имеются куски от полноценного романа, какой и хотелось бы прочесть, -- именно с такого отрывка начинается книга. Есть, так сказать, обзорные части, где повествование ведётся от лица автора, кратко и ясно описывается происходящее, а стиль подходит для научно-популярной книги. И это тоже вполне хорошо читается, хотя несколько сбивает с настроя.
Но затем автор снова возвращается к подробному повествованию, пытаясь погрузить читателя в происходящее, вывести его из состояния слушателя, внимающего рассказчику: появляются детальные и весьма обширные вставные сцены с участием эпизодических героев, которые появятся и канут в неизвестность. Предполагаю, это сделано, чтобы более живо проиллюстрировать исторические события, например, взятие Казани. Лично мне эти фрагменты понравились меньше всего.
Есть повторы и неоднократно встречающееся забегание вперёд. "Курбский женится и в третий раз, на простой девушке, и будет с ней счастлив", -- пишет автор. Следом идёт описание жизни Курбского ДО этой самой третьей женитьбы, а затем: "через год он женился..." - на той самой простой девушке, и на этот раз всё описывается чуть более подробно. Не понятно, зачем это движение "вперёд - назад" - событие сначала упоминается кратко, потом следует возврат во времени, следом - переход к упомянутому прежде событию. Это происходит не раз и не два. Для чего?
Видимо, всё же общее впечатление верно, и автор писала роман отдельными кусками, а потом просто соединила их. Но швы остались. И настрой постоянно сбивается этими переходами между разрозненными кусками текста.
В целом автор придерживается исторической канвы, добавляя к ней линию сына Соломонии Сабуровой - первой жены Василия Третьего, которая, по слухам, родила мальчика уже после своего насильственного пострижения. Линия эта много обещала, но раскрыта толком не была. Проявляется только в начале и ближе к финалу повествования.
И всё же работа автором была проделана очень большая. Печально, что до конца она не доведена...

Роман «Страшная тайна Ивана Грозного. Русский Ирод» от книги «Царь Грозный» отличается только наличием дополнительной главы, а так тоже штамп на штампе. Образ Иоанна плоский: «Его всё больше интересовали людские мучения, всё чаще хотелось жечь, бить так, чтобы кожа слезала полосами, рвать ноздри, ломать кости.» В молодости он мечтал о переменах, но в наше «сонное царство» новшества внедрить трудно.
Не знаю, кто из авторов у кого списывает, но некоторые удивительные моменты мне встречались в других романах. Что Елена Глинская родила старшего сына от какого-то Ерёмы. Что девок заставляли угадывать, кто их насилует. Что больной Анастасии царь изменял направо и налево. О Кученей, что в первое время замужества не выпускала супруга из спальни, а Грозный, чтобы угодить молодой царице, кровь проливал ради забавы. Фёдор – «а с девками тоже можно» (дайте уже человеку жену!).
Опричнина, оказывается, монашеский орден наподобие иезуитского. Ага, про военно-административную реформу писать скучно, а я бы хотела почитать не о зашкаливающих разврате и жестокостях, а о делах государства. Вроде и описываются события, где можно и ужаснуться, и посочувствовать, но так безэмоционально, что не трогает.
Что-то понравилось. Марию Темрюковну царь быстро позабыл – со злой женой душой не отдохнёшь (хотя очень сомнительно, что у этого Грозного есть душа). Фёдор вошёл в его жизнь всерьёз и надолго. Алексей Басманов – интересно наблюдать за его личным противостоянием с Девлет-Гиреем, как боярина периодически корёжит от сына (стыдно, но и выгодно). Возможно, Алексей Данилович единственный, кто по уму равен царю, только Грозный весь ум употребил не во благо.
Малюту скоро будут изображать как Адашева, просфоркой питающимся. Скуратов хотел одного – служить царю не за всяческие блага, а по велению души! Да ладно! Из низов он вырваться хотел, что сделал, работая локтями и исполняя, не думая, государевы указания. И, входя в пыточную, рожу, как Басмановы, не кривил.
В существование сына у Соломонии Сабуровой я не верю. А в то, что страшный Новгородский поход был осуществлён с целью уничтожить семью Георгия, я не верю даже как в версию для художественного произведения.





