
Забытые детские и подростковые книги
shila
- 800 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Книга о ленинградском подростке. Он ходит в школу, ездит с любимым дедом на зимнюю рыбалку, влюбляется в девочку-актрису, пытается написать рассказ.
В книге нет острого, динамичного сюжета, нет типичных для детской литературы потуг имитировать интонацию и лексику подростка, нет стилистических вывертов. Главный "строительный материал" книги — личность автора и его отношение к тексту. Отношение очень честное и искреннее. Автор делает ровно то, что должен делать в каждой книге каждый настоящий писатель — на наших глазах подробно и вдумчиво проживает жизнь своего героя. В результате через несколько страниц веришь, что книгу написал пусть очень одаренный и необычный, но все-таки шестиклассник, а не взрослый дядя, который пытается выдать себя за подростка.
Эта книга Сергея Вольфа стала для меня самым сильным литературным впечатлением за последний год. Раньше Вольф для меня был героем баек Довлатова ("Романс Сергея Вольфа: "Я ехала в Детгиз, я думала — аванс..."").
Теперь Вольф для меня — серьезный прозаик. Уровня Коваля.
Я пафоса не люблю и до сих пор слово "катарсис" употреблял только в ироническом ключе. Но, кажется, мои впечатления от финала этой книги наиболее полно описываются именно этим словом.

"Мне на плечо сегодня села стрекоза" - название книги о подростках и начало одного его стихотворения для взрослых.
Я бесконечно любила эту повесть в юности, первый раз прочитав ее в 13 лет, вернулась к ней через полтора десятка лет. Ощущения остались те же, эмоции и мысли. Возможно, я стала больше понимать, о чем именно идет речь и почему так близко горе и радость, всего в одной фразе может быть сокрыто столько боли, что сложно передать. Я тоскую по миру, созданному Вольфом, по тому, как можно легко отпустить ребенка в гости к незнакомому человку, а тот всего лишь научит детеныша писать книги, о том, как важно говорить правду и знать правду, путь и горькую. В этом мире школьник может подобрать собаку и весь класс сложится на корм для него. Здесь люди хотят дружить, открыты друг другу. И конечно же любовь. Она наполняет эту повесть до краев, на любой вкус: первая, последняя, к детям, к родителям, к друзьям, к животным. И это не какое-то книжное чувство, а самое настоящее, обыкновенско-житейское.
Так же огромное место занимает одиночество, самоопределение. Главнй герой мучется от того, что у него нет своего места в жизни, нет определенной мечты.
Еще меня вопрос одолевал все время, почему Вольф назвал книгу о подростках строкой из стихотворения для взрослых, предварительно отредактировав его под стих о первой любви? Возможно, потому что эту книгу он писал не о каком-то подростке, а о себе. Ведь не зря у мальчика фамилия Волков, да и в итоге он находит в себе пристрастие к писательству.
В любом случае, и стих и книга о том, что любовь нужно беречь, что это дикая редкость, и не каждому дано.

Чудесное произведение) действительно, достойнейший образец того трогательного доперестроечного времени, как и "Вам и не снилось...", разве что герои помладше...
Как и любой нормальный подросток, Алёша Волков ищет себя, попутно живя супернасыщенной жизнью, наполненной зимней рыбалкой, общением с различными занимательными личностями: собственным дедом, другом Гошаней... Журналистом Игорем Николаевичем, давшем ему замечательный совет: написать рассказ, и, неожиданно, оказавшимся связанным с Гошей.
Ну и, конечно же, протагонист путается в чувствах, мечется, сомневается, горюет и пребывает в смятении. А как иначе? Первые чувства - штука очень тонкая...
Это очень трогательная и добрая книга, с очень грустной предконцовкой, однако в самом конце на плечо Алёши Волкова села стрекоза

Да, поразительная это у меня способность: что-то происходит в жизни, я это вижу, вижу — но не осознаю, что ли, не регистрирую в сознании.

...но разве я не одинок, если вдуматься?
Ну кто у меня есть? Дед есть, мама Люля, папаня — люди отличные, отличные! Головой-то я понимаю: будь они у меня похуже, жизнь была бы несладкой. Но на самом деле — я к ним привык, есть они у меня и есть, как бы это сказать… Это данность такая, что ли, а в остальном моя жизнь довольно-таки одиноко протекает. Почему?
*
Если ничего плохого не происходит, это одиночество за здорово живешь, просто так не почувствуешь, но стоило мне остаться одному, ну, почти одному посреди холодного, серого какого-то, огромного Ладожского озера, — у меня даже сердце защемило — до чего же я одинокий человек.














Другие издания
