
Известные писатели и пенитенциарная система
jump-jump
- 923 книги

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
В книге есть анекдот. В сети нашел несколько иную версию, но суть та же:
Вот и герой наш попадает в условный Урюпинск. Там он знакомиться с батюшкой и в него влюбляется его дочь - чистая и невинная душа. Он тоже любит ее и решает жениться. А чтобы семья имела прочное основание, решает вернуться к себе в Москву и заработать денег. А много денег можно заработать литературной халтурой на тему войны. Он возвращается домой, где живет с отцом-марксистом, который развелся с матерью-диссиденткой, живущей с такой-же сестрой. А еще есть девушка, друзья -интеллигенты и приспособленцы. Ветеран войны, с которого надо писать книгу. Столичная жизнь втягивает его в свой круговорот, и кто знает, сумеет ли он вырваться и уехать туда, где его любят, ждут и где обитает Бог.
Удивительная книга, которая потрясла меня своей глубиной. Здесь есть и о Боге, и о человечности, марксизме и социализме, войне и диссидентах, любви и предательстве. И написана она в начале 80х. Что же, автор писал в стол что ли, думал я? Нет, не в стол. Но сумел переправлять свои рукописи на запад, где они и издавались. А автор за свои взгляды отмотал несколько сроков до этого. Третья книга автора и пока впечатления идут по восходящей, что очень радует. Рекомендую

События этой книги происходят на фоне эпохи умирающего социализма, когда власть то давала слабину, то снова "затягивала гайки", когда люди осознали возможность альтернативы, когда все большие обороты набирало диссидентское движение. Но книга вовсе не о политике. Сюжет повествует о молодом человеке, который не может понять, чего же он хочет. У него есть возможность все поменять, оставить тревожную московскую жизнь полную разочарований, мелкого быта и бесконечной рефлексии. Вроде бы он готов и желает этого больше всего. Но его затягивает водоворот событий, опутывает столичная жизнь, ограничивают мнения знакомых, держат ошибки прошлого, и в результате он имеет все кроме самого главного – счастья. Расстается главный герой не с девушкой в далекой сибирской деревне, а с возможностью начать настоящую жизнь.
Мне кажется, эта книга незаслуженно забыта. Она об уже прошедшем времени, но о вечных проблемах. Авторский стиль и слог безупречны. Ее хочется цитировать и рекомендовать. И перечитывать, хотя бы раз в 5-7 лет.

Молодой человек запутан в жизни. Я бы сказала, что он впутан в нее. Эпоха, система, происхождение, непреодолимые (т.е. базовые) разногласия между родителями сделали свое дело: то ли к интеллигенции примкнуть, то ли к диссидентам, - никак не может решить Генночка. Он мечется по жизни, как осатанелый: в поисках счастья сложно не потерять себя. Да и счастье ли ищет? Геннадий поехал в командировку в Урюпинск, попал в другой мир - честный, добрый, спокойный, - в мир, гарантировавший обретение себя и счастья. Не зная, как закрепиться в этом новом состоянии, Гена кидается с головой, пытается опутать себя узами, не понимая, что разрушает сам мир, привносит в него чуждый элемент. Любовь к поповской дочери - те самые узы, которые так легко оборвать. Гена ищет того, что всегда отсутствовало в его жизни, - теплых семейных отношений. И вот парадокс: желая вступить в эти отношения, он рушит их. Именно из-за него под угрозой оказывается счастье дьякона, Ирины, Полуэктова, отца... Про Тосю сложно что-то сказать, потому что она воспринимается как фантом другого мира, как то самое счастье.
Уезжая обратно в Москву, Геннадий намерен устроить быт для своей дальнейшей семейной жизни с Тосей: он находит халтуру, работает и строит планы по переезду будущей супруги в столицу. Неужели он не понимает, что он не сможет перетащить один мир в другой? Неужели для него не очевидно, что поповская дочь - не часть другого, она и есть то другое, что немыслимо в реальности Москвы, в кругу его семьи, друзей? Скорее всего, Гена закрывает на это глаза, не зная, как покрепче себя прикрепить к безмятежному счастью. Он не видит того, что ему это счастье недоступно: ведь он же уехал от него в свой мирок.
Собственно, все заканчивается хорошо: все остались на своем месте, осознав это место.

Он в какой-то глубокой конспирации от людей или в самом деле — блаженный. А блаженность — она вне категорий ума, моего во всяком случае.

Мне надо себя оправдать, потому что я люблю себя, а эта любовь, единственно она, оставляет мне возможность любить ближних. Презирай я себя за все, что я о себе знаю, ближние — разве иные, лучше меня? Но я себя люблю таким, каков есть, значит, обязан и ближних любить из справедливости, и если это не всегда удается, так только потому, что бывает трудненько не презирать самого себя.

Я глубоко убежден, что интеллигент никем не может быть, кроме как интеллигентом. Он просто ни на что другое не способен. Рано или поздно интеллигентность, как ржавчина, сожрет его веру или иную маску… Под мужика, например, весьма любят рядиться интеллигенты… Но — пустое! Рефлексия — безжалостная штука, она допускает только один культ — самой себя. Вообще, интеллигент в современном варианте это на редкость хитрое и, в сущности, жалкое существо. Легко ли в нашем жестком мире, который до последнего винтика подогнан под социальную конъюнктуру, сохранить позу независимой, да еще и мыслящей личности? Современному интеллигенту приходится и голову держать гордо, и хвостом вилять шустро, а корпусом примирять между собой гордость и ловчение.
Другие издания
