
Картины на обложках книг
Justmariya
- 723 книги

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Небольшой рассказ, посвященный типичному образу человека из светского общества двадцатых годов прошлого века. У Лермонтова имеется литературный портрет в виде первого, как уверяют энциклопедии сети, в русской классической прозе социально-психологического романа "Герой нашего времени", а Хаксли ограничился малой формой, уместив свою "картину" в небольшую историю об одном из проведенных его персонажем вечеров.
Главный герой носит монокль, который должен бы придать ему солидности, но персонаж Хаксли его стесняется. Забавно, что носит он его не как аксессуар к костюму, а у него реальные проблемы со зрением. Тем не менее герою кажется, что над ним из-за этого предмета посмеиваются, но он вновь и вновь его надевает. Герой с распространенным для того времени имеем Грегори весь состоит из комплексов и противоречий. Ему хочется внимания, но он стесняется. Его очень сильно задевает то, как относится к нему прислуга, ему кажется, что они не проявляют к его персоне должного почтения, но своей неуверенностью вызывает у людей более низкого сословия чуть ли не жалость. Он с удовольствием рассуждает о судьбах мира и вроде как желает помочь бедным, но в то же время для нищего жалеет дать больше, чем два пенса. Он осуждает других, например великосветского пьяницу или некоторых дам из его общества, но сам мало чем отличается от других прожигателей жизни. Но тут ему делают предложение вложиться в новую газету и он под подначки Молли Воулс соглашается на это сомнительное предложение его знакомого.
Что из этого получится? Вряд ли что-то вообще начнется, так как финальный диалог ясно показывает, что же в итоге берет верх в этом человеке. Да, как можно легко догадаться все высокие материи пасуют перед самыми обычными прихотями и потребностями. Обычное дело. Обычный "герой", все душевные "терзания" которого о высоком только говорильней и ограничиваются. Типичный портрет. И, кстати, не только героя времени Хаксли.

Еще один из восхитительно лаконичных и прекрасных рассказов Хаксли. Любите ли вы книжные магазины и библиотеки, так как люблю их я, помешанная на книгах книгоголичка? Ощущаете ли вы тот же трепет и чувство покоя, роясь в выброшенных кем-нибудь книгах и унося домой очередное "бесполезное ископаемое", но с чувством, что обрели сокровище? Тогда прочтите этот рассказ и он согреет ваше сердце и позволит немного посмеяться над собой.
Молодой человек, прогуливаясь по улице, забитой дешевыми магазинчиками и полной суетной толпы, озабоченной трудной жизнь и мыслью, где бы добыть деньги, вдруг обнаруживает книжную лавку. Это так вдохновляет его, что он решает зайти и купить что-нибудь, чтобы поддержать торговца, который явно переживает не лучшие времена. Внутри он испытывает непередаваемое чувство узнавания своих, словно идя по пустыне много дней, вдруг встретишь человека.
"На улице уже начали выкрикивать заголовки вечерних газет: потоплен корабль, захвачены траншеи противника, кто-то произнес волнующую речь... Мы молча взглянули друг на друга — старый торговец книгами и я. Мы понимали друг друга без слов. Он и я в частности и человечество в целом — все мы жили в век торжества вещей. "
Но возможно все эти перемены правильны, и мы такие же ископаемые, как и эти старые книги? Может быть глупо тратить в наше время деньги на книги и прочие "бесполезные" вещи?
"Я часто думаю о том, что лучше не пытаться решать проблемы бытия. Жизнь достаточно трудна и без того, чтобы еще усложнять ее, думая о ней. Самое мудрое, быть может, принимать безропотно «печальную судьбу людей, рожденных под знаком одного закона, но обязанных жить по другому», и на этом оставить все, не пытаясь примирить непримиримое."

Молодой человек, даже симпатичный и со средствами, но болезненно стеснительный, приходит на типичный светский раут. Пытаясь придать себе значительности, он носит монокль, но опять же чувствует, что и это средство делает его смешным. Ему вообще постоянно кажется, что все над ним насмехаются, а девушки не замечают. Особенно обидно ему бывает от пренебрежения "низших", прислуга тонко чувствует его неуверенность. Ему бы и хотелось стать истинным аристократом, но он не может относиться к живым людям, словно к животным или механизмам, и не способен на не прошибаемую уверенность людей, уверенных с раннего детства, что они истинные хозяева жизни. Порой ему мучительно стыдно иметь деньги, но он подсчитал, что на его доходы, даже если он раздаст их все, смогут жить всего 25 человек, а безработных и голодающих больше 2 миллионов. И полная бессмысленность своей жизни и его окружения тяготит. Может быть прав знакомый-пьяница и лучше просто напиваться и жить в свое удовольствие? Однако, при всех своих рассуждениях о бедняках, когда один из них встает на его пути, ему становится жаль денег и он дает лишь пару пенсов. Но для меня же он все равно остался лучшим из своего окружения, потому что он хотя бы видел этих людей и хотя бы мысленно хотел им помочь, даже эти пара пенсов могут спасти от голода человека, в отличие от бестолковой болтовни или газеты с псевдонаучными размышлениями.

" Для охваченных сильным горем прикосновение дружеской руки часто служит утешением. Они низверглись в бездну, и касающаяся рука служит напоминанием: какой бы бездонной не представлялась им пропасть горя, жизнь, Бог и человеческое участие по-прежнему существуют."












