Нашествие Наполеона на Россию. 1812 год

Отечественная война 1812 года... Что послужило причиной вторжения Наполеона на территорию Российской империи? Почему не знавшая поражений армия французского императора потерпела столь сокрушительную катастрофу? Как возникло и развивалось в России легендарное партизанское движение? Кто из русских полководцев и военачальников, помимо Кутузова, внес в дело разгрома Наполеона наиболее значительный вклад? Вот лишь немногие из вопросов, на которые отвечает Евгений Викторович Тарле в своем зн...

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,5

68 оценок

5
62%
4
34%
3
3%
2
1%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 78Хотят прочитать 140

Рецензии

Аноним7 марта 2025 г.
Победа над врагом царей и народов
Уже пятая книга Евгения Тарле, с которой знакомлюсь, и опять оцениваю на высший балл. Не особо люблю читать про военные кампании, поэтому данное его произведение долго избегала. И всё-таки решила попробовать, ибо война 1812 года для меня «белое пятно» в нашей истории, а хотелось бы знать побольше, чем из школьного курса.
Повторюсь о том, что писала в других рецензиях: мне нравится у Тарле то, что он не оставляет за скобками великий народ, о коем сейчас принято забывать и вообще никак его не упоминать. Не важно, российский ли, французский, или какой-то ещё. Именно здесь мы увидим, что думал российский крестьянин по поводу вторжения. Какие опровержения немыслимой легенде о том, что в Наполеоне они видели освободителя от крепостного права и ненавистного царизма? Узнает здесь читатель, почему испанцы не торопились отдавать свои жизни за французского императора. В общем, простому люду здесь отведено почётное место.
Именно благодаря книгам Тарле Наполеон стал мне более понятен как историческая фигура. А здесь ещё и более понятным стал русский царь Александр I. Здорово у автора получается раскрывать сущность всех действующих лиц. Расскажет он и о великих полководцах. Не без удивления, хотя считаю, что такие ситуации вполне закономерны, прочла о конфликтах внутри русской армии, да и вообще, как относились к Кутузову.
Понравилось и то, что автор уделяет внимание отношению к принятию тех или иных тактических военных решений. Здесь нельзя не заметить, насколько зависим самодержец от мнения дворянства и от его поддержки. Да что там? Даже от любимой сестры пришлось услышать напоминание и укор об убийстве отца!
С большим интересом прочитала про шпионаж, русский и французский, ну и, конечно, повторюсь, о характере Наполеона, насколько это был на самом деле беспринципный и коварный человек. Его можно было победить только ответной хитростью! Договариваться с такими о чём-либо бесполезно.
Отдельным эпизодом, заинтересовавшим меня как читателя, стали рассказы о грабежах, бесчинствах, творимых армией Наполеона. Что ж, не скрою, отрадно было читать, как армия врага мёрзла, страдала от жары, впадала в отчаяние, а позже, в Москве, поразилась хитрости русских! Они думали – это всё театр. Все попрятались для них и сидят только и ждут этих французов!
Это было великолепно! Даже если вы, как и я, не особо любите читать про войны, то эта книга, возможно, заставит вас пересмотреть своё отношение к теме. Буду читать ещё у автора, и про Крымскую, и про Северную войну.

Читать далее
84
496
Аноним18 октября 2024 г.
Мудрено ли, что великая армия от маршалов до кашеваров не знала, зачем ее ведут в Россию, когда сам император в точности никак не мог сформулировать ответа на этот вопрос.
Замечательно, живо, увлекательно написанный великолепный труд! Вся история нашествия в одном отлично структурированном и относительно небольшом рассказе. Много внимания автор уделяет разбору внутренних закулисных пружин, взаимоотношений между акторами, роли дружеских или наоборот враждебных настроений. Конечно, в книге много ужасных описаний гибели тысяч людей как на полях сражений, так и жертв генерала Мороза.
Удивительно много внимания автор уделяет вопросу о мнимом намерении Наполеона отменить крепостное право, причем возвращается к этой теме не раз. Вероятно, такой миф существовал во время написания книги?
Ярко описывает не только Наполеона и его маршалов, но и русского царя, его правительство и сановников.
царь Александр I

более всего существенным не столько вопрос, куда поедет царь, сколько самый отъезд его, ибо вреднее, чем в действующей армии, присутствие Александра Павловича нигде быть не могло.
Страх дошел до того, что царю стали в глаза говорить всю правду, забывая об этикете. И хотя больше всех об этом говорила его родная сестра, но царю от этого смягчающего обстоятельства было не легче. «Ради бога, — заклинала брата Екатерина Павловна, — не берите командования на себя, потому что необходимо без потери времени иметь вождя, к которому войско питало бы доверие, а в этом отношении вы не можете внушить никакого доверия. Кроме того, если бы неудача постигла лично вас, это оказалось бы непоправимым бедствием вследствие чувств, которые были бы возбуждены»
Царский брат цесаревич Константин Павлович

укрывшись от войны в Петербурге, времени даром не терял. Он представил в Екатеринославский полк 126 лошадей, прося за каждую 225 рублей. «Экономический комитет ополчения сомневался, отпустить ли деньги, находя, что лошади оных не стоят». Но государь приказал, и Константин получил 28 350 рублей сполна, а затем лошади были приняты: «45 сапатых застрелены немедленно, чтобы не заразить других, 55 негодных велено продать за что бы то ни было, а 26 причислены в полк». Это было единственной «услугой», оказанной отечеству Константином Павловичем в 1812 г.
любимец царя Аракчеев - начальник войсковых поселений, где сочеталась сельскохозяйственная работа с беспощадной войсковой муштрой

Для Аракчеева отъезд царя из армии был прежде всего спасением своей собственной аракчеевской шкуры от непосредственной военной опасности. Трусость Аракчеева, так же как и жестокое отношение к солдатам, имела истинно патологические размеры. Теперь он на время присмирел. Выбивание челюстей и выдирание усов у солдат, а также прогон их «сквозь тысячу человек двенадцать раз» приходилось отложить до более подходящего времени.
Аракчеев, никогда даже и на сотню верст не приблизившийся ни к одному опасному месту за всю войну, хотя он был генералом и состоял на действительной службе, отличался, кроме исключительной трусости, еще необычайным своекорыстием и постоянно затруднял власти жалобами и ябедническими бумагами, имеющими целью избавить его, «как новгородского помещика», от каких-либо вызывавшихся войной чрезвычайных расходов и платежей.
Фуль - автор дрисского лагеря, "или сумасшедший, или изменник"

Ученый генерал, теоретик, создававший при начале всякой войны обширнейшие, точно разработанные планы, из которых никогда ничего не выходило, Фуль начал свою карьеру в прусских войсках. Когда в 1806 г. началась война Пруссии с Наполеоном, то Фуль, бывший докладчиком по делам главного штаба при прусском короле Фридрихе-Вильгельме III, составил по обыкновению самый непогрешимый план разгрома Наполеона. Война началась 8 октября, а уже 14-го, ровно через шесть дней. Наполеон и маршал Даву в один и тот же день уничтожили всю прусскую армию в двух одновременных битвах, при Иене и при Ауэрштадте. В этот страшный час прусской истории Фуль изумил всех: он стал хохотать, как полоумный, издеваясь над погибшей прусской армией за то, что она не выполнила в точности его план. Слова «как полоумный» применил к Фулю в данном случае наблюдавший его Клаузевиц. После этого краха он перешел на русскую службу. Он поселился в Петербурге и тут стал преподавать военное искусство императору Александру. Александр уверовал в гениальность своего учителя и взял с со бой на войну 1812 г. этого раздраженного, упрямого, высокомерного неудачника, не выучившегося за шесть лет пребывания в России ни одному русскому слову и презиравшего русских генералов за незнание, как ему казалось, стратегической науки.
По совету Фуля, Александр, не спросив ни Барклая, ни Багратиона, приказал устроить «укрепленный лагерь» в местечке Дриссе на Двине. По мысли Фуля, этот лагерь, где предполагалось сосредоточить до 120 тысяч человек, мог по своему срединному положению между двумя столбовыми дорогами воспрепятствовать Наполеону одинаково как идти на Петербург, так и на Москву. И когда Наполеон внезапно перешел через Неман, русской армии было велено отступать на Свенцяны, а оттуда в Дриссу.
«Дрисский лагерь мог придумать или сумасшедший, или изменник», — категорически заявили в глаза Александру некоторые генералы посмелее, когда армия с царем и Барклаем во главе оказалась в Дриссе. «Русской армии грозит окружение и позорная капитуляция, Дрисский лагерь со своими мнимыми „укреплениями“ не продержится и нескольких дней», — утверждали со всех сторон в окружении Александра.
Качество управления

Зато совсем не подготовилось правительство к непосредственной организации ополчения. Это ополчение должно было постепенно пополнять убыль в армии, но вооружить его было нелегко.
Уже отъехав от армии и будучи в Москве, Александр убедился, что в России нечем вооружить московское ополчение. И не только царь, но и военный министр Барклай этого не знал.
17 августа князь Волконский привез Александру письмо от графа Шувалова, писанное из армии еще 12 августа, т. е. до падения Смоленска. Письмо было самого тревожного и печального свойства: «Если ваше величество не даст обеим армиям одного начальника, то я удостоверяю своей честью и совестью, что все может быть потеряно безнадежно… Армия недовольна до того, что и солдат ропщет, армия не питает никакого доверия к начальнику, который ею командует… Продовольственная часть организована наихудшим образом, солдат часто без хлеба, лошади в кавалерии несколько дней без овса; вина в этом исключительно главнокомандующего, который часто так плохо комбинирует марши, что главный интендант ничего не может поделать. Генерал Барклай и князь Багратион очень плохо уживаются, последний справедливо недоволен. Грабеж производится с величайшей наглостью… Неприятель свободно снимает жатву, и его продовольствие обеспечено». Ермолов хорош, но при таком начальнике ничем помочь не может: «Нужен другой начальник, один над обеими армиями, и нужно, чтобы ваше величество назначили его, не теряя ни минуты, иначе Россия погибла»

Провиантские хищники просто морили голодом армию, воруя уже 100 процентов отпускаемых сумм и сваливая отсутствие сухарей на «отбитие неприятелем».
Провиантское дело было поставлено в русской армии в дни перед Бородином и во время отступления от Бородина к Москве из рук вон плохо. Солдаты питались неизвестно чем, офицеры и генералы, у которых были деньги, бывали сыты, у кого не было денег голодали, как солдаты.

Голод и всякие лишения били русских солдат сильнее, чем наполеоновские пули и картечь. «Причины же умножения в армии больных должно искать в недостатке хорошей пищи и теплой одежды. До сих пор большая часть солдат носит летние панталоны, и у многих шинели сделались столь ветхи, что не могут защищать их от сырой и холодной погоды»,
Состояние в военном командовании

упорный, безнадежный раздор между Барклаем де Толли, с одной стороны, и Петром Ивановичем Багратионом, с другой, — был не просто ссорой двух генералов, расхождением во мнениях двух стратегов. За этой борьбой со страстным вниманием следили все, кто стоял близко к штабам
Есть ряд документальных доказательств того бесспорного факта, что правительство всячески мешало крестьянскому партизанскому движению и старалось по мере сил его дезорганизовать. Оно боялось давать крестьянам оружие против французов, боялось, чтобы это оружие не повернулось потом против помещиков. Боялся Александр, боялся «новгородский помещик» Аракчеев, боялся Балашов, боялся и сверхпатриот Ростопчин, больше всех запугивавший царя призраком Пугачева. К счастью для России, крестьяне в 1812 г. не повиновались этим приказам об их разоружении и продолжали борьбу с врагом до тех пор, пока захватчики окончательно не были изгнаны из России.

Недоброжелательство и недоверие Александра к Кутузову, антипатия и неуважение Кутузова к Александру были, по-видимому, так велики, что и тот и другой совсем перестали сдерживаться и соблюдать меру.
Начинается отступление великой армии, уже произошли битвы под Тарутином, под Малоярославцем, наступает критический поворот в страшной войне, а Кутузов и царь все-таки находят время делать друг другу неприятности.
Читать далее
18
250
Аноним5 июля 2018 г.
Евгений Викторович Тарле – уже давно стал признанным мировым авторитетом в исследовании и освещении эпохи Наполеона, прославился рядом блестящих статей и монографий, среди которых его биография Наполеона и «Нашествие Наполеона на Россию. 1812 год». Последняя вышла отдельной книгой впервые ещё 80 лет назад – в далёком 1938 году, сразу же стала значимым событием в наполеонистике, необычайно популярной, как и библиографической редкостью. «Нашествие Наполеона» перевели на множество европейских языков. По свидетельству современников, изданная в 1942 году в Англии и Америке, она стала «тяжёлой артиллерией в борьбе с неверием англичан в непобедимость Советского Союза». «Её читали… политики, журналисты, историки, военные. Читали внимательно и невольно делали сравнения с днями второй мировой войны. И так как этот слой читателей играл большую роль в парламенте, в прессе, армии и флоте, в различных государственных учреждениях, то политический эффект произведения Тарле был огромен».
Сразу бросается в глаза живой и довольно увлекательный авторский стиль. Беря книгу в руки, совсем не чувствуется сухость академического научного трактата, а ведь в его основу были положены сотни архивных документов, рукописей и воспоминаний участников войны. Весьма импонирует и ход мыслей автора, его подход к исследованию. Е. Тарле не просто описывает ход событий, но пытается понять окружающую обстановку, почему полководцы поступали именно так, а не иначе, какие мысли двигали ими. При этом все герои книги – живые люди, со своими достоинствами и недостатками, успехами и провалами на войне. Поэтому тот же Кутозов, Барклай, Богратион или Александр I не предстают перед нами пафосно и однобоко, будто с учебников истории. Возможно, именно это и послужило поводом для острой полемики и уничижения автора в 1950-ые, так болезненно переживаемые самим Е.В. Тарле.
Шпионская миссия А. Чернышова ещё на самом кануне войны, острые разногласия между Барклаем и Богратионом, первоначальное полное отсутствие хоть какого-либо плана и отчаянные попытки что-нибудь придумать, тайные интриги вокруг Кутузова, дискуссия о необходимости европейского похода 1813-го… - эти и ещё многие другие важные вопросы впервые поднимает и решает автор. А ещё именно Евгений Тарле предложил называть войну 1812 года «отечественной», что подхватили последующие историки.
Интересно, что в книге не так много ссылок на классиков марксизма-ленинизма, да и вообще своеобразных «отголосков эпохи». При этом автор не громит западных исследователей, а тщательно исследует их предположения (ещё один повод к критике в 1951-ом). Отдельной главой рассмотрена реакция различных сословий русского народа на нашествие Наполеона: крестьян, купечества, дворянства, мещан, евреев и т.д. Здесь правда, автор остался верен устоявшимся старым взглядам и буквально громит дворян за их неверие, а на первое место выводит крестьян и его ополчение. В целом, довольно интересная и значимая книга, которая не потеряла свей актуальности и ценности даже спустя столь продолжительное время.
Читать далее
18
912

Все рецензии

Цитаты

Аноним12 апреля 2021 г.
В "Великой Армии" уже было не так много французов, были тысячи немцев, итальянцев, хорватов, португальцев и многих других. Эти люди дезертировали сотнями, многие из них были призваны насильно.
2
138
Аноним10 июня 2015 г.
Армфельд, подталкивая Александра к разрыву с Наполеоном, в то же время не скрывал от себя слабых сторон всего русского государственного организма: «Я веду открытую войну с господами министрами насчет всего, что касается администрации, финансов и таможни… Надо быть здесь, на месте, надо войти в постоянные сношения со здешними чиновниками, чтобы удостовериться в том, как страна эта отстала от остального мира; русские чиновники, это собрание медведей, или полированных варваров. Фридрих II говорил, что Швеция на сто лет отстала от века; Россия, по-моему, отстала на тысячу лет, — так писал он в доверительных письмах из Петербурга. — В России не существует законов, которым бы подчинялись»
Читать далее
2
569
Аноним12 апреля 2021 г.
- " Простите меня перед смертью, Михаил Илларионович! " - " Я то прощаю тебя, царь. Но Россия тебе, этого никогда не простит! "
1
297