Кислород

Англия, конец 90-х. Два брата, Алек и Ларри, встречаются в доме матери, в котором не были много лет. Первый - литератор и переводчик, второй - спортсмен и киноактер. Тень былого омрачает их сложные отношения. Действие романа перемещается из страны в страну, из эпохи в эпоху, от человека к человеку. Один из тончайших стилистов нашего времени, Эндрю Миллер мастерски совмещает в своем романе пласты истории, просвечивая рентгеном прошлого темные стороны настоящего. Роман заслуженно вошел в шорт-...

Жанры

Рейтинг LiveLib

3,3

398 оценок

5
14%
4
31%
3
37%
2
14%
1
4%

Ваша оценка

Прочитали 439Хотят прочитать 818

Рецензии

Аноним23 августа 2021 г.
Испытание
Ну, тут просто высший балл. Сначала, конечно, поставила книге четыре, но спустя какое-то время изменила оценку, ибо история все-таки раскрылась для меня в полной мере. Насмешило изумление части читательской аудитории, мол, раз два главгера - братья-англичане, то причем тут третий - совершенно посторонний венгр-гомосексуал, книгу которого переводит один из братьев. Да, потому что миллер может. Может писать и выводить кого угодно в главгеры, черт возьми.
А вообще эта книга, она, даже не знаю, как сформулировать. О преодолении себя; о принятии, что не всегда невозможное возможно; о самом главном экзамене в жизни, что ли. Вот вертится на языке, то есть понимаю в чем замысел, а одним словом назвать никак не могу отчего-то.
Прежде всего тут библейский мотив. Сценарий, который разыгрывается чуть ли не в каждой, ладно, во второй-третьей семье. Каин и авель. Старший сын - красавец, спортсмен, любимчик, который может делать все, что угодно, даже косячить, и при любых раскладах будет самым любимым. А младший сын профессионально идет по стопам матери, остается с ней в здоровье и в болезни, но все равно любят и помнят старшего.
И в конце концов дело доходит до самого тяжелого: облегчить муки умирающей матери, и оба сына делают то, что могут. То есть у каждого своя ноша. Я так и не определилась, в чем состояло главное испытание старшего: проблемы с дочерью и крах карьеры вкупе с необходимостью обеспечивать семью или материнский вопрос. Но скорее все же первое. Потому что испытание младшего сына, однозначно, пойти до конца, зная, что он так себе сын в семейной иерархии, навеки сбоку припеку.
А вот с венгром вообще интересно получилось. Этот чувак неистово ненавидел советскую власть. И его любимый человек погиб во время венгерского антисоветского восстания.
И тут, значит, албанско-косовский конфликт. И запад негласно как бы на стороне албанцев-мусульман, а по ту сторону как бы расея. И на него выходят какие-то мутные товарищи, расписывающие истории о том, какая нечеловеческая жестокость совершается в отношении албанцев (как будто сами они милые и пушистые кролики, ага-ага), таким образом разводят его на деньгу, дают почувствовать себя героем и шпионом.
Меня во всем этом поражал абсурд происходящего. Настолько ненавидеть все, что связано с расеей, что или не понимать, или отталкивать от себя простой факт того, что он и прочие гомосексуалы однозначно находятся в списке смертников у людей, исповедующих некую религию. Настолько ненавидеть все, что связано с расеей, что не постараться хоть как-то посмотреть на проблему под другим углом. Твое дело, по идее, вообще должно быть - сторона.
За этот момент, собственно, и снизила оценку. Сначала. Но потом до меня дошло. Это все и не было испытанием. Просто чувак потешил эго, не более. А настоящее испытание началось, когда он стоял у входа в квартиру, где его друг словил алкогольную белочку и размахивал огнестрелом, и готовился войти, дабы утихомирить его. Ибо в юности чувак струсил и погиб самый-самый человек в его жизни, и это мучает его до сих пор. И теперь ему дали второй шанс. Вопрос в том, сдрейфит ли он снова или нет.
Финал открытый.
Читать далее
99
3,4K
Аноним6 июля 2018 г.
Добрый автор
Когда нерешительность берет верх над тобой, так сложно простить самого себя и вернуться к себе, такому, каким ты был когда-то, но каковым больше не являешься.
Поговорим о романе "Кислород" Эндрю Миллера. Если коротко - то все сложно. У людей в душе распускаются цветы, пробиваются редкие ростки любви и нежности к ближнему, но в то же самое время проблемы обрушиваются на их голову, чтобы посеять в душе пустоту. Взять хотя бы Алека - незадачливого переводчика пьесы венгерского автора Ласло Лазара. Этот тридцатилетний олух живет в доме с матерью, умирающей от рака. В один прекрасный момент он вдруг понимает, что не осилит перевод пьесы. И к нему приходит желание оборвать дни собственной жизни, придти к чему-то окончательному, закруглить в смерти это единичное бытие. Как это сделать? Есть таинственная таблетка, которая пропала у его брата Ларри, вернувшегося из Америки с семьей, чтобы побыть с умирающей матерью братьев. Алек находит капсулу и воспринимает это событие, как сигнал к действию. Его дальнейший поступок остается за кадром, но читатель-то знает больше Алека, он в курсе, что таблетка вовсе не поможет ему тихо и плавно уйти из жизни, что ее предназначение совершенно иное. В таком повороте событий проявляется мрачноватый юмор автора.
Ласло Лазару - тому самому венгру, над переводом пьесы которого трудится Алек, - повезло больше. Он поедет в Будапешт с таинственным заданием, чтобы примириться с прошлым и обрести душевный покой. С этой линией читателю знакомиться скучнее всего, здесь слишком явно присутствие штампов: прощение себя, человеческая нерешительность, преступления советского режима в Венгрии, - все это миллион раз обкатано другими авторами, и весьма успешно. Зато у нас в душе поселяется уютное ощущение правильности происходящего.
Вообще от романа "Кислород" веет каким-то ветром внимательного отношения к людям, которое мы так стремимся встретить в литературе. Что-то, что напоминало бы самокопание персонажей русских классических авторов девятнадцатого века. И чтобы писатель обязательно был над ними, любовно описывал их невзгоды, не выдавая своим тихим присутствием значительность деяний демиурга. Всесильный автор - именно в таком аплуа предстает перед нами Эндрю Миллер в "Кислороде". Он тщательно маскирует свое всесилие, потому что все знать в современном мире всеобщего релятивизма воистину дурной тон. Поэтому нужно оборвать сюжетные линии, оставить героя зависшим между жизнью и смертью, но право, в этом нет новаторства, это не так изящно, как обессмертивший Танидзаки финал "Дневника безумного старика", который действительно огорошивает и поражает до мурашек, где герой не может ни жить, ни умереть, и он вечно пребывает в этом смутном состоянии между жизнью и смертью - ах, какой ход! Вот он, блеск настоящей литературы. Удалось ли Миллеру создать нечто подобное? Увы, нет.
И все-таки его есть за что любить, этого мечтателя (по умолчанию, как все те, кто зарабатывает на жизнь литературой), этого ложного скромника.

Люди меняются, Алек.
Правда? Я думал, что они просто становятся больше похожи на самих себя.

Ну, хотя бы за вовремя сказанные слова, хотя бы за уместность. Да, Миллер уместный автор. Он критичен, и все-таки, любя, он подводит своих героев к миру и спокойствию в душе. На время они воцаряются и в душе читателя. Когда все правильно, когда ошибки просто не могут случиться, когда с легким сердцем мы открываем дверь, чтобы столкнуться нос к носу с дулом пистолета. И чем бы ни кончилось это столкновение, нас не удастся поколебать. Мы пришли к принятию жизни, приветствуем ее звоном щита и вообще это нирвана.
Спасибо тебе, мудрый наставник, гуру общих мест, за то что ты - любящий и неравнодушный, гуманист в душе и просто хороший парень. Пожимаю твою мягкую руку.
Не все же время погружаться во тьму и отчаяние. Пожалуй, "Кислород" - лучшее противоядие от "Песен Мальдорора". Как та самая таинственная капсула с неизвестным действием, магнитизирующая нашего героя-простака. Почему-то мне кажется, что вам это понравится.
Читать далее
64
3,4K
Аноним31 мая 2014 г.
«Если ты не жил с кем-нибудь с детства, не дышал с ним одним и тем же воздухом, в вашей жизни всегда останется много такого, чего вы никогда не сможете объяснить. Тебе придется любить, если любишь, — из верности, не задавая никаких вопросов.»
Есть книги, которые попадают к читателю в самый подходящий момент. Так было и с этой. Причем в общем без видимых предпосылок... Просто в один момент кончается кислород. Не сразу. Медленно и мучительно, сбивая с ног. Говорят, что беда не приходит одна, и порою действительно, кажется, что весь мир вокруг рушиться прямо на голову, не жалея, а напротив — отбирая самое ценное, самых ценных, тех, ради кого ты, собственно, дышишь, кто есть твой кислород.
Алан и Ларри — два брата, которые в общем не отличались близостью отношений. Актер и переводчик. До поры, до времени мужчин жили почти изолированно один от другого, соблюдая формальности родственных отношений. Так мне видится жизнь мужчин до... До ужасной болезни, которой боится весь мир, до рака, сразившего маму Алису...

«Под конец доктора остаются единственными, с кем поддерживаешь знакомство»
Несчастная женщина, сыновья и… падающее небо. Удушье. Клапан, перекрывший кислород всем троим, впрочем сыновьям нужно уметь быть сильными в такой момент, сиять, если понадобится и подбадривать несчастную маму, которая понимает слишком многое. Чтобы понять, нужно оказаться в группе риска.
Больше всего в этой книге поражает некая паралельность миров, попытки убежать: в работу, как Алан, ищущий спасение в новом переводе; или Ларри — актер, некогда пользовавшийся популярностью, а теперь докатившийся фактически до профнепригодности. Сплошь удушье, нехватка кислорода, отовсюду. По сути три мира, два из которых — не более, чем попытка убежать, глотнуть свежего воздуха, набираться силы, чтобы вернуться к Алисе. В конце концов мир болезни поглащает без остатка, сколько бы вы не бежали. Иллюзия, все иллюзия, а правда там, где жизнь больше не будет такой, как прежде. И будет ли это жизнью?.. Что остается там, после смерти, живым, кто ждал смерти близкого человека, кто знал о ней?!

«Никто не обязан всегда быть слабым.»
Ниточка тянется, открывая читателю параллельно и другой мир: мир, где казалось бы нет места удушью, где кислорода должно быть более, чем достаточно. Мир писателя Ласло. Ласло — автор пьесы, в которой пытается забыть свое горе переводчик Алан. Пьеса отличается символизмом, изображением безвыходи... С ней горе становится только глубже. Отчего человек, берущий свое вдохновение из абсолютно другой Вселенной, где нет аналогичных проблем, пишет такие ужасающе проникновенные произведения? Мало-помалу история жизни драматурга преобретает четкие сюжетные очертания, которые вполне могли бы трансформироваться в подобные настроения. Здесь война, прошлое, борьба за независимость, боль за родину и борьба за собственные взгляды... Крайне насыченная жизнь, не проведенная в четырех стенах, наполненная личными взглядами на важные события...
Тяжелая книга, вязкая. С одной стороны, хочется поскорее ее дочитать, чтобы кончились страдания, чтобы вдохнуть полной грудью положенную порцию кислорода, сбегая в свой мир, подальше. А с другой — хочется читать из чувства надежды, которую забирает каждая новая страница. Очень настоящая драма. Ничего наигранного. Все, как бывает в жизни. Тяжело и трудно. Когда сбегаешь в свой мир, когда даже у взрослых мужчин не остается сил, когда даже они ничего не могут изменить в этом мире. Когда мужчины, словно дети, смотрят большими глазами на факт смерти, на факт страданий, на факт горя, как на нечто, что случилось или должно случится, как на явление, ставшее чем-то само собой разумеющимся. И от этого уже страшно. Прописанные до мелочей детали, завершающие мозаику завораживают. Прописанные до мелочей детали оставят ваши искушенные надеждой ожидания на перекрестке, где вы сами придумаете конец. Только вряд ли он будет полным кислорода. Несмотря ни на что, вы не сможете помочь. Я не смогла.
Мне самой был перекрыт воздух в тот момент, когда закончилась книга. Так... Случайно... Совпало. После этой книги я читала книгу о больнице. Я не знаю, почему я решила их читать в последовательности, которая оказалась логичной. Так за три дня в дуэте с книгами разрешилась моя личная ситуация. А послевкусие терпкой давящей грусти осталось...
Читать далее
52
1,1K

Все рецензии

Цитаты

Аноним10 декабря 2010 г.
Полное счастье встречается редко, это удел детей, наркоманов и религиозных фанатиков.
29
496
Аноним23 мая 2014 г.
«Мой отец говорил, что счастье и горе — это две собаки, которые гоняются друг за другом. Если видишь одну, то и другая недалеко. На самом деле он не верил в счастье. Как во что-то, за чем гоняешься всю жизнь.»
25
508
Аноним7 августа 2019 г.
Я храню в памяти твое лицо, как икону, чтобы тайно поклоняться ей, когда иду в незнакомой толпе.
19
361