
"... вот-вот замечено сами-знаете-где"
russischergeist
- 39 918 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Мне кажется, что 950 страниц для дебютного романа (первая публикация – 1954 г.) несколько многовато, однако автор явно думал иначе. Мол, готовься, читатель, к эпическому размаху рассказа о 1943-1944 в Заполярье, мало не покажется.
В детстве я прочитал множество произведений Пикуля, так как у бабушки было его собрание сочинений. Однако как раз этого романа у нас не было, его я увидел в гостях и сразу захотел прочитать, выпросил эти два тома и ушел с головой в дивный мир. А он дивный, сильно отличающийся от остального известного мне Пикуля. Это просто художественная проза, без порой желчного публицистического тона, без оценочных суждений. Думаю, что именно это сначала и удивило, другие черты я распознал позднее.
В этот раз захотелось перечитать под впечатлением от романа Линны , так как я помнил, что в романе Пикуля много финнов. Все так, но много не только финнов, здесь вообще всех много. Прощу сказать, кого здесь нет, чем перечислить всех вовлеченных автором в жутковатый танец смерти. Но я рискну набросать этот список, ведь так понятнее то, о чем мне захотелось сказать. Итак, будут советские моряки (военные и рыболовы), советские солдаты, самым колоритным из которых, очевидно, является красный финн Лейноннен-Матти, советские ученые, немецкие подводники (самый рельефный – в свитере и одноглазый), егеря (с эдельвейсом, конечно), нацисты (инструктор по национал-социалистическому воспитанию здорово выписан), шюцкоровцы, финская буржуазия, английские хорошие моряки и их мерзкие капитаны, только и ждущие, когда можно будет сделать гадость СССР, шведские фашисты-добровольцы, наши партизаны в Норвегии, наш суперразведчик, проникающий за линию фронта (с безупречным берлинским акцентом), горячий грузинский капитан морского охотника, правильный и хороший латышский матрос, его попавшая в нацистскую неволю жена, плачущая от радости при виде солдата с красной звездочкой на ушанке, однорукий норвежский коммунист, несгибаемый боец сопротивления… Продолжать можно долго.
Это, конечно же, китч. Очевидный, прозрачный. Герои одномерны, ибо выпилены лобзиком из картона. Сюжет прост и безыскусен, при этом насыщен болливудскими встречами с обеих сторон фронта. Однако, если не воспринимать это как высокую литературу, а, пожалуй, как приключенческий роман, то все это вместе внезапно обретает не только цельность, но и какую-то странную прелесть. Читать это интересно, язык гладкий и выверенный, враг – ужасен, наши – хороши, политические акценты расставлены просто осязаемо верно, что же еще надо? Автор сознательно и успешно занимается мифотворчеством, создавая канонические положительные образы советских моряков и солдат, делает это грамотно и профессионально.
Любопытен в этом плане год публикации (1954) – имя Сталина звучит уже явно приглушенно, без треска. Он есть, он с бойцами и командирами, в документах и радио, в названиях, но он уже не важный фактор для самого автора, пишущего свой текст.
Интереснее всех мне показался полковник Юсси Пеккала, который по воле автора символизирует здоровое начало в финском народе. Он искренне хочет, чтобы Финляндия вышла из войны и пытается выгнать немцев из Лапландии, следуя букве советско-финского договора. Ему мешают шюцкоровцы, играющие на стороне нацистов. Сцена гибели Юсси стала у автора символом неразрешенности классовых противоречий в стране, да и просто эти страницы – лучшие в книге, потому как горе его полевой жены выведено по-настоящему.
Сами финны у автора вышли живее немцев и наших, возможно именно благодаря их своевременному выходу из войны. Они и звери, убивающие жестоко и расчетливо, и порой люди, ибо батраки и лесорубы. И Олави, и Теппо мрачны и прекрасны (в эпическом смысле). Но, как уже говорил, сражающийся с революционных времен на нашей стороне Лейноннен-Матти круче. Он – как Чингачгук, ибо способен вести русских в самые потаенные места обороны финнов, может с уверенным видом сидеть на башне угнанного финского броневика и петь песенку, пока наши разведывают внутренние районы Финляндии, и при этом он наш, ненавидит лахтарей, зная все их приемы и хитрости.
Возможно, что для автора главнее всего этого паноптикума было море, он пытался прорваться к нему сквозь политику, батальные сцены и чувства героев, но ему это не удалось. В конце первой части он почти справился, но потом время действия шагнуло в 1944, наш удар на Киркенес замаячил впереди, и общественная необходимость унесла всех в шумных брызгах эпохи. Я когда-то много раз перечитывал сцены морского десанта в Лиинахамари, и в этот раз она меня захватила, чудо общего труда, воплощенной подготовки, когда могучая воля советских людей крушит нацистскую оборону. Пафос? Да, это он, концентрированный, тундровый вариант.

Обычно книги такого толка я не читаю. Не мой жанр. Не мой автор. Но “Океанский патруль” любимая книга моего папы и ему бы очень польстило, если бы я наконец-то залезла в его библиотеку. Вот я и залезла. И может быть и затонула бы в романе по самую макушку, но увы, любви у нас не сложилось.
И тут действительно можно сказать, что не сошлись характерами. Роман так и не смог раскрыться передо мной всеми гранями. Пикуль в красках рисует сильных, храбрых мужчин. Русские воины. Всегда только вперед. И как будто все остальное уходит на второй план. Каждый персонаж думает и живет по-настоящему, но стоит ему раскрыть рот, как наружу лезут только лозунги и вся искренность исчезает.
Но несмотря на все это некоторые герои были мне очень симпатичны. Старый боцман Мацута, например. Или Аглая, жена разведчика, которая пережила все ужасы ленинградских зим. Грузин Вахтанг. Да, из-за Вахтанга сердце моё ёкнуло. Из-за Вахтанга я и не могу сказать, что вся книга это добрая сказка где добро побеждает зло. Потому что очень долгое время мне казалось, что так и есть.
Но это дебютная работа автора. И у меня крутится в голове воспоминание Пикуля о том, как он, молодой идет по Ленинграду, смотрит на людей и думает ,что вот его роман напечатан, а люди вокруг и не понимают, как сильно он счастлив.

С довольно раннего детства книги о Великой Отечественной войне являются одним из любимых жанров. Естественно, с возрастом их привлекательность в приключательско-героическом смысле становится всё менее определяющей, а на первый план всё заметнее выходят другие мотивы и смыслы. Однако вот этот роман Пикуля отвечает и первому и второму подходам. Т.е. если бы я его читал этак в 14-летнем своём естестве, то и тогда бы книга понравилась и захватила бы точно с такой же силой, с какой она буквально поглотила меня в канун начала седьмого десятка жизни.
Да, в принципе, всё понятно, почему и отчего. Личные судьбы разных людей — военных и невоенных моряков и сухопутных, гражданских взрослых и подростков, русских и финнов (как врагов наших, так и тайно и явно сочувствовавших России в её борьбе с фашизмом), да и несколько немецких персонажей — показаны достаточно глубоко и полно — непременное условие успешного романа. Причём судьбы эти Пикуль поворачивает к нам то одним, то другим боком — мы видим героев романа то в обыденной бытовой обстановке, то в перерывах между боями, то вместе с ними бежим в атаку или летим на полном ходу на "морских охотниках", а порой вдруг оказываемся внутри любовных треугольников — автор искусно находит множество ракурсов, чтобы раскрыть образы героев и персонажей со всей полнотой и объективностью. А пафос героических страниц отнюдь не выливается в панегирик вождям и маршалам-героям, хотя, конечно, роман заряжен чувством любви к Родине. Да и кроме того, Пикуль совсем не придумывает событийный ряд, потому что хотя мы читаем художественную книгу, однако написанную с соблюдением всех основных требований к историческому роману.
Этот роман пример того, как не надо писать — так впоследствии оценивал эту книгу сам автор. Ну-у, не зна-а-аю... Наверное всё-таки с Пикулём не соглашусь. Особенно если учесть, что автору на день выхода книги из печати было ни много ни мало... всего 26 лет.

Так возникло смутное начало
Далекого и трудного пути.
Да, нас изрядно море покачало...

— У меня сыновей четверо, а четырех портретов и не требуется. Все они как четыре капли воды. Завел одну фотографию, а любуюсь на всех сразу.

Русскому человеку дрстается, не в пример дпугим. Через каждые десять - двадцать лет ему кровь пускают. А он - не озверел, не ожесточился, как иные народы. Все так же красив и благороден. И мужествен, как никто...










Другие издания


