Книги в мире 2talkgirls
JullsGr
- 6 350 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
«Берег Утопии» состоит из трёх частей: «Путешествие», «Кораблекрушение» и «Выброшенные на берег». Названия эти звучат как метафоры и описывают хронику пути попыток построения нового общества и установки новых идей русскими мыслителями-протореволюционерами XIX века. Среди них: Белинский, Тургенев, Чернышевский, Огарёв и не только. Вся эта компания пытается продвинуть идеи справедливости и установить зачаточный социализм.
Часть первая: «Путешествие». Михаил (пока ещё Мишенька, либо Мишель) Бакунин мечется в поисках истины, только действует он на границе постановки. От изучения Канта он бросается к Фихте, а после того принимается за Гегеля, и всё это в поисках способа создать идеальный мир. Кажется, что он будет главным героем пьесы, но в основном первое действие посвящено его семье и любовным делам его сестёр с его друзьями. Во втором действии первой части на сцене появляется Герцен и его можно назвать настоящим главным героем произведения. Он также пытается нащупать тропку по которой можно добраться к лучшему будущему. В этой части есть интересный приём: в первом действии биография семьи Бакуниных описывается словно по вехам, с пропусками и недомолвками, а во втором действии раскрываются события этих опущенных «междувеший». Любопытно было бы посмотреть как это всё реализовано в спектакле.
Часть вторая: «Кораблекрушение». С радостью Герцен, Бакунин и другие задействованные персонажи встречают французскую революцию 1848 года. Ведь этот день (не конкретно этот и во Франции, а в принципе день) они приближали как могли. Но эйфория оказывается не долгой, и уже с горечью вся компания принимает её подавление. Однако это не уменьшает их энтузиазма, и они продолжают свою работу. Кроме крушения надежд есть в этой части и куда более серьёзные крушения в личной жизни героев.
Часть третья: «Выброшенные на берег». Плюс-минус та же группа героев действует и тут. Пытаются жить своей жизнью и изменить что-то к лучшему. С радостью они встречают отмену крепостного права в России, и с горечью принимают итоги безземельного освобождения крестьян.
Подробно рассказывать о сюжете смысла нет, ведь сюжетом становятся идеи, которые пытаются воплотить персонажи, и идеи эти заметно перекликаются с сегодняшним днём
Дискуссионным выглядит название «Берег Утопии», а именно: где он располагается — на стороне, где живут герои и строят свои планы по исправлению мира, либо на той стороне куда нацелены стремления этих героев, а может герои и вовсе находятся как бы в море и любой берег для них будет утопией. Вне зависимости от правильного ответа на этот вопрос, также ответом является цитата из произведения

Строго рекомендую браться за этот текст только знающим основы русской философии 19 века. Если вы не знаете, чем славянофилы отличаются от западников, а Белинский от Герцена - не поймете львиную долю очарования этого произведения. В помощь вам то, что список персонажей есть перед каждой частью трилогии.
Кстати, трилогией история не воспринимается. Скорее, как одно произведение.
О сюжете - это прекрасный образчик ловкого и умного литературного эксперимента. Автор - британский драматург ХХ века. История стилизована под пьесу, где есть декорации, разбивки реплик по ролям, описание основных действий персонажей. Как и полагается пьесе, акцент на диалоги, а не на движ. "Пьесное" оформление текста немного сбивает с толка, однако привыкнуть можно.
Но самая мякотка в том, что герои - знаменитые писатели, философы и мыслители России XIX века. Автор использует детали их реальных биографий, но помещает в выдуманные условия, где они сталкиваются, ведут споры о будущем России, о современных им событиях, политике и философии так, как вели бы их, случись это на самом деле. Поэтому, если вы знаете хотя бы из школьного курса кто такие Станкевич, Бакунин и Тургенев, то эта книга позволит вам раскрыть и закрепить эти знания. А если не знаете - то перед вами просто спорящие за жизнь персонажи.
Мне больше всего понравилось, как точно автор передал атмосферу общества XIX века. Эти люди ставили важные вопросы и искали на них ответы, но слишком увлекались и в итоге строили утопии... А само дворянское общество уже стояло на дороге из желтого кирпича, ведущей к деградации и следующей за ней революции...

Что за дело современному англичанину до наших революционных демократов двухсотлетней давности? Можно ли высидеть на спектакле, который длится более 10 часов?
Можно, если смотришь его дома по телевизору. Летом 2010 года была аномальная жара и смог, и я пыталась от них отвлечься таким образом. Перед этим пьесу прочитала, а смотреть оказалось еще интереснее. Шла она в Российском государственном академическом молодёжном театре. Сразу захотелось перечитать «Былое и думы», тем более что мне всегда нравился стиль Герцена, бурлящий, энергичный, контрастно отличающийся от пастельной отечественной классики.
Стоппард ничего не испортил. Герои — Герцен, Огарёв, Белинский, Бакунин, Чаадаев, Тургенев, Гервег, их жены и возлюбленные. Пьеса о свободе на всех уровнях — от семьи до государства. Идеализм, сильные характеры и любовные треугольники. Брак Герцена начался с романтического похищения невесты, продолжился семейной идиллией, перерос в эксперимент с коммуной и завершился трагедией. Они были одними из первых, кто попытался изменить патриархальный семейный уклад и взгляд на женщину как на собственность мужа — а в результате загнали себя в тупик.
А мне одной кажется абсурдной ситуация, когда политический эмигрант живет на средства со своих российских имений, которые — ни доходы, ни имения — у него никто не отбирает, издает свой «Колокол», нелегально переправляет его в Россию, царь читает и узнает, как там у него в России дела? Вот где свобода-то зарыта…
В который раз удивляюсь, как это из таких богатых биографий не сделают сериал. Российскому кино неинтересно? А англичанину почему интересно?
В книгу стоит заглянуть ради галереи исторических лиц и взгляда на нашу историю и литературу со стороны. А еще книга красиво издана, в нее даже была вложена рекламная театральная открытка.
«Я влюбился в литературу и так всю жизнь от этой любви и страдаю. Ни одна женщина ещё не знала такого пламенного и верного обожателя. Я поднимал за ней все платочки, которые она роняла, — тонкие кружева, грубую холстину, сопливые тряпки, — мне было всё равно. Все писатели — покойные и живые — писали лично для меня одного — чтобы тронуть меня, оскорбить меня, заставить меня прыгать от радости или рвать на себе волосы — и мало кому удавалось меня провести».
«Белинский. Литературы у нас нет. У нас есть несколько шедевров — да и как им не быть — нас так много: время от времени великий художник объявится и в куда меньшей стране. Но как у народа литературы у нас нет, а то, что есть, — не наша заслуга. Наша литература — это бал-маскарад, куда каждый должен явиться в костюме: Байрона, Вольтера, Гете, Шиллера, Шекспира всех остальных...
Гигантский младенец с крошечной головой, набитой преклонением перед всем иностранным...и огромное беспомощное тело, барахтающееся в собственных испражнениях, материк рабства и суеверий — вот что такое Россия — удерживаемая полицейскими осведомителями и четырнадцатью рангами ливрейных лизоблюдов — откуда здесь взяться литературе?»
«Просто это Россия. Поместье здесь измеряется не в десятинах, а в количестве взрослых крепостных душ мужского пола. И борцом за перемены здесь становится не взбунтовавшийся раб, а раскаявшийся рабовладелец. Поразительная страна!»
«Народ больше интересуется картофелем, чем свободой. Народ считает, что равенство — это когда всех притесняют одинаково. Народ любит власть и не доверяет таланту. Им главное, чтобы власть правила за них, а не против них. А править самим им даже не приходит в голову».
«Когда запрещают думать — любая идея становится революционной».
«Надо двигаться дальше, знать, что на другом берегу не будет земли обетованной, и все равно двигаться дальше».

Станкевич. Но брак...он...
Белинский. ...существует.
Станкевич. В своем иллюзорном смысле да. И все это совместное хозяйство...
Белинский. Существует.
Станкевич. И...знаешь ли...дети.
Белинский. Существуют.
Станкевич. Семейная жизнь. Зимние вечера у камина.
Белинский. Существуют.
Станкевич. А что же тогда тень на стене пещеры?
Белинский. А вот это философия.














Другие издания


