История кастратов

Предлагаемое авторитетное исследование рассматривает все аспекты жизни кастратов: их социальное происхождение, строгие правила обучения, их блестящие карьеры, но также и темные стороны существования певцов… Каково происхождение самого этого феномена? Почему нужно было делать мальчиков кастратами ради удовлетворения причудливых вкусов барочного общества, требовавшего, чтобы на сцене пели женскими голосами? Превосходное описание одного из самых странных периодов в истории оперы воздает должное на...

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,2

110 оценок

5
42%
4
43%
3
15%
2
1%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 125Хотят прочитать 282

Рецензии

Аноним29 января 2016 г.
Жертвы во имя моды
«История кастратов» читается взахлёб – эта монография французского искусствоведа подобна роману с яркой, пикантной сюжетной линией.
Книга предлагает на суд читателя

едва ли не самый увлекательный из существующих в истории музыки — со времен Орфея — миф: историю удивительной затеи, продолжавшейся три столетия и поправшей все законы рассудка и нравственности, чтобы в конце концов создать казалось бы невозможное единство чудовища и ангела.
В первую очередь Барбье рассматривает сами культурные предпосылки к возникновению «музыкального, социального и культурного феномена» - моды на мужчин-певцов с высоким сладким голосом. При этом он иллюстрирует свой рассказ о социально-культурной среде, породившей столь странную моду, выдержками из переписок, дневников, мемуаров и прочих архивных источников.
Три века в Италии, как в светском, так и в церковном мирах, воспевали красоту голоса, порождаемую увечностью тела. Патрик Барбье в своем труде пытается разобраться, как же относились к певцам-кастратам в разных странах Европы и насколько они сами чувствовали себя искалеченными или, наоборот, обласканными Богом. Церковь нуждалась в голосах ангелов, свет - в развлечениях, а в чем же нуждались сами «баловни судьбы»? Ведь слава, экстравагантность, успех часто соседствовали с тяжелейшим трудом, тоской, одиночеством и психическими расстройствами, а сколько жизней было загублено, когда в процессе взросления голос все же «терялся» и будущий виртуоз оставался просто инвалидом, зачастую потеряв не только голос, но и смысл жизни. Однако, по словам автора, ответить объективно на все вопросы невозможно - слишком много белых пятен в исследуемой им теме, слишком мало сведений о своей закулисной жизни оставили сами «премьеры-примадонны».
Патрик Барбье останавливается на истории самой процедуры оскопления, совершаемой еще с древних времен в разных уголках земного шара, и рассматривает различные медицинские, культурные, социальные и воспитательные (при совершении правонарушений различной степени) причины, вынуждавшие эту процедуру проводить (вот никогда бы не подумала, что лекарь мог оскопить пациента для лечения и профилактики проказы, подагры и даже водянки!). И лишь в Европе (Испании и Италии) церковники додумались, что можно творить музыку, обращаясь к такому необычному способу. Не оставлена без внимания и тема проведения самой процедуры в условиях плохо развитой медицины, а также особенностей дальнейшего физиологического развития мальчиков.
Отдельная глава монографии посвящена происхождению будущих певцов, критериям тщательного отбора «сокровищ гармонии и услад королей», вербовке и последующих годах обучения избранного «ценного товара» в консерватории (приведенные в качестве иллюстрации прошения об обучении соискателей-скопцов весьма любопытны). А далее читатель окунается в повседневную жизнь этих учебных заведений, знакомится с их иерархией и распорядком, ритуалами, спецификой обучения и особенностями воспитания, бытом детей (в частности, описывается даже бунт учеников, вызванный жуткими условиями жизни в одной из неапольских консерваторий),..
Барбье с любовью говорит о шедеврах итальянских театральных постановок, созданных благодаря драгоценным голосам; рассказывает о характерах, причудах, жизни на публике и за кулисами кастратов; о соперничестве и непростых судьбах виртуозов бельканто; о вынужденной отставке певцов и сумерках их жизни; рассуждает о двусмысленном отношении Церкви к собственному детищу, «поправшему законы рассудка и нравственности»; анализирует причины и этапы исчезновения столь экстравагантной профессии.
Далее немного иллюстраций и музыки...

"Фаринелли" Коррадо Джакуинто

Один из самых выдающихся певцов-кастратов Сенезино.

"Кастрат Сенезино в опере Генделя "Флавио", Лондон, около 1723 г., приписывается Уильяму Хогарту.

Один последних певцов-кастратов Алессандро Морески (1858-1922), поющий в «плачущей интонации». На фото ему 19 лет. Морески 30 лет занимал место первого сопрано в Сикстинской капелле. Единственный певец-кастрат, чей голос дошел до наших дней – в 1902 и 1904 годах Лондонская Граммофонная Компания записала несколько произведений в его исполнении. Мне удалось найти в интернете две из этих записей - "Ave Maria" и G. Rossini "Crucifixus (Petite Messe Solenelle) Black G & T's Rome 11 Ap.1904" Однако, считается, что когда были сделаны эти записи, "Алессандро Морески было 44 года, и вокальная техника его стареющего голоса не производила особого впечатления на его современников а ценители находили в ней много фальшивых нот".

Сикстинская капелла - центр духовной музыки Ватикана
Читать далее
100
831
Аноним17 апреля 2013 г.
Быстрее!
Само собой, нужно успеть до того момента, когда голос будет бесповоротно испорчен. «Ежели будет мне дано дожить до времени, когда голос Ваш переломится, а щеки обрастут бородой, придется Вам услышать от меня весьма горькие укоры — предупредите их, и поверьте, в моем лице Вы найдете самого искреннего друга», — увещевает талантливого мальчика писатель Шарль де Сен-Эвремон, прибегая к чудному эвфемизму «округлиться». Округлиться у будущей звезды есть все шансы (заодно добавятся «откормленный козел» и «жирный каплун» к стандартному набору — «евнух», «калека», «огрызок», «порченый»). Наплевав на времена и нравы, хочется крикнуть просвещенному Сен-Эвремону в его просвещенный семнадцатый век: «себе отрежь!» (характерный для современников аргумент), намекнув к тому же на растущее у писателя во лбу характерное образование. Вообще, при всем сочувственном отношении автора «Истории кастратов» к необычным певцам, канвой для нее он делает в основном анекдоты. И во времена, когда кастрировать одного из четверых сыновей «ради Церкви» было законодательно разрешено, и с закатом виртуозов симпатизировать «non integri», не зубоскаля, было проблематично. Так, якобы после того, как Наполеон наградил кастрата Кресчентини крестом Ломбардской короны, французские офицеры были крайне огорчены и наверняка не стеснялись в выражениях. Гостившая в Париже приятельница певца заступилась за друга. «Вы забыли, что он ранен!» — усовестила вояк примадонна. И поди пойми, горечь это или острота.
Выше!
«Как-то раз маэстро Галуппи попросил своего ученика по имени Лука Фабрис взять настолько высокую ноту, что у юного кастрата случился сердечный приступ и он умер на месте».
«Балани якобы родился с пустой мошонкой, так что в детстве и в отрочестве считался „природным скопцом“, в качестве такового получил музыкальное образование как „сопранист“ и сделал блестящую карьеру, но однажды, прямо на сцене, какие-то ноты потребовали дополнительного физического напряжения, его якобы прежде скрытые яички заняли назначенное им место — и певец мгновенно лишился голоса, а вместе с ним и карьеры».
Сильнее!
Современному читателю легко прыснуть со смеху, читая, как поэт Метастазио в письме ласково ругает Фаринелли «гирканским тигром, бесчувственным аспидом, злобным барсом, апулийским скорпионом» — но поди пойми, как вообще можно было выносить этот быт заводной игрушки, перебрасываемой из песочницы в песочницу, и не ссучиться. Фаринелли, по восторженным отзывам современников, не только не стал аспидом, но и вообще явил собой редчайший пример добросердечия и преданности. Барбье пытается объяснить как невиданный успех castrati, так и легендарные дурные характеры некоторых из них, проводя параллели с современными «сексуально амбивалентными» идолами. Но боюсь, что сходство заканчивается там же, где и начинается: на жадной радости обладания. Для нынешних пылких поклонников она в большинстве случаев окрашена безобидной сексуальностью, тогда как — что-то мне подсказывает — будь у знатных покровителей сопранистов достаточно познаний в хирургии, они бы собственноручно изготавливали будущих фаворитов.
«...за четыре оркестра и тридцать шесть ангелов в процессии Баттальини уплачено 28 дукатов».
Читать далее
73
474
Аноним7 марта 2016 г.
Мне очень понравилось, правда. Хотя эта книга об одной из самых позорных страниц истории культуры. Всё-таки согласитесь, что калечить людей ради каких-то достижений, это страшно! Тем более, что далеко не всем выпадал шанс стать великим. Остальные просто прозябали в безвестности и нищете, и даже не имели шансов произвести потомство на свет. Вот такая неудачная лотерея!
Хотя, честно говоря, ничего нового из книги я не подчерпнула. Я занималась музыкой долгие годы и про великих певцов-кастратов нам, конечно, рассказывали. Слышала я и одного контртенора современности. Хоть и говорят, что история кастратов закончилась в начале века, но про этого певца до сих пор нет ничего в сети и я считаю, что правильно. Потому как очень все профессиональные музыканты сомневались в том, что он просто контртенор.
Это было потрясающее сопрано, исходящее от красивого мужчины сорока лет. Кстати, больше его концертов я нигде не слышала. Ну что же, его право. Да и судьба его неясна. Именно поэтому я не указываю его имя и не хочу выискивать какие-то сведения о нём. Как-то всё таинственно.
А теперь ещё про книгу.
Немного истории Италии. Немного — культуры. Немного — оперы.
А вообще — очень завлекательно: про жизнь, обычаи, людей, искусство.
Если вы любите именно документалистику — это точно для вас.
Если хотите прочитать что-то подобное, но художественное, очень рекомендую Плач к Небесам - Энн Райс — очень хорошая книга на ту же самую тему.
И, кстати, все основные сведения узнаете оттуда.
Очень советую ту или другую книгу. Приятного чтения!
Читать далее
47
316

Все рецензии

Цитаты

Аноним17 апреля 2013 г.
Церковь воспрещала браки евнухов, так что за разрешением на подобный брак следовало обращаться к папе. Меж тем кастрат Кортона безумно влюбился в некую Барбаруччу и пожелал на ней жениться, а посему обратился с прошением к папе, объясняя, что кастрирован «плохо» (это была неправда), а значит, к женитьбе способен. Понтифик письмо прочитал, остался непреклонен и начертал на полях резолюцию: «Дозволяю быть кастрированным получше».
7
538
Аноним17 апреля 2013 г.
В 1845 году в Париже один тенор, голосом и наружностью несколько похожий на кастрата, потребовал написать на всех афишах, что он «имеет честь уведомить публику, что женат и имеет детей».
5
284
Аноним17 апреля 2013 г.
К Лоренцо Виттори однажды явился человек, упорно называвшийся его отцом. Кастрат гостя не узнал, хотя нельзя утверждать наверное, что тот был вымогателем, — а тот настаивал, что он именно отец, требуя и умоляя, чтобы певец сочувственно отнесся к постигнувшей его нищете и помог ему деньгами. На это Виттори не моргнув отвечал, что готов вернуть все, что должен, и вручил просителю пустую мошну.
4
346