Американская оккупация

Роман посвящён теме, доселе почти не затронутой в современной литературе, - теме американского военного присутствия во Франции после окончания второй мировой войны. Автор - известнейший французский писатель Паскаль Киньяр - рассказывает о пагубном влиянии незнакомой заокеанской цивилизации на хрупкие души мальчика и девочки, живущих во французской провинции, вдали от больших городов. Любовь подростков не выдерживает этого испытания.

Жанры

Рейтинг LiveLib

3,6

251 оценка

5
20%
4
37%
3
33%
2
7%
1
3%

Ваша оценка

Прочитали 267Хотят прочитать 287

Рецензии

Аноним28 мая 2012 г.
Оккупация обычно предполагает насильственное занятие территории одного государства другим государством, но в данном случае она является весьма и весьма метафорической, хоть речь в романе и идёт иногда об американских войсках на территории Франции. Сытая и блестящая белозубой улыбкой Америка сидит в бедной послевоенной Франции, смотрит, как жадно неразумные подростки заглатывают пустой луковый суп, и медленно, с наслаждением наворачивает жирных цыплят у них на виду: дескать, хотите, ребята, чтобы у вас тоже всё было согласно american dream?

«И американцы, и русские теперь поклоняются общему идолу. Их идолом стали деньги, а ещё жажда владычества, попрание человеческих свобод и гипнотическая зачарованность «зрелищем». И повелевает их идолом рынок с его людьми-рабами».
А молодые французы, как поросёнок Пётр в беленькой рубашке, радостно кивают. Хотим, хотим!

«Штаты были тем самым заповедным раем, где повсюду комфорт, богатство, здоровье, свобода и счастье».
Как легко ослепить падкую на громкие слова подростковую душу, которая ещё не успела научиться смотреть вглубь.
И вот вьюноши и особенно девушки бегут навстречу лёгкой жизни, а оказывается, что американская оккупация — это особое состояние внутри, когда ты гонишься за лживыми химерами, в которых, может, уже и начал сомневаться, но не хочешь окончательно разувериваться. Это раковая опухоль, постепенно разъедающая сознание. Не банальное прельщение шмотками и деньгами, а навязывание того образа жизни, когда ты сначала делаешь заведомо порочную ерунду, а потом блюёшь, молишься на навозной куче и вроде как всё снова в порядке, индульгенция в действии. И даже если у тебя создалась видимость, что всё хорошо, неуловимо откуда-то тянет гнильцой. Но и путь слепого противостояния человеческим душам, которые «стали жалким набором из ярких обёрток, конвертов с пластинками, комиксов, кинокадров и рекламных проспектов» тоже неправилен, как и любой бессмысленный бунт ради бунта.
Особенно блестяще в романе показано взросление на примере молодой пары. Юноша, например, сначала взрослеет телом, для него физическое неотделимо от любви духовной. Затем резко разум догоняет всё остальное. А на линии поведения девушки вообще можно защищать кандидатскую, так показательно проходят все этапы: бунт, подражание, попытки творчества… Всё это очень кратко и плотно, в тексте Киньяра нет ничего лишнего, вплоть до скупости, но от этого всё сказанное особенно точно и значимо.
Мне понравилось, хорошая небанальная притча никогда не будет лишней в списке прочитанного и обдуманного.
Читать далее
67
477
Аноним20 января 2022 г.
У нас-то ерунда, а вот у них-то — ого-го!
Кто носит фирму Адидас, тому любая баба даст
(пацанская «мудрость» совковых времён)
Дальше...
Для меня вся суть смыслов, заключённых в книге, обозначена в её названии. Всё-таки основной темой является американская оккупация. Конечно, назвать появление американских НАТОвских баз на территории Франции именно оккупацией будет явным преувеличением, а то и искажением смысла слова «оккупация» — всё-таки насильственного захвата территории Франции не происходило. Однако же какие-то оттенки именно оккупационного толка всё-таки были (тут можно самостоятельно почитать современные толкования термина «оккупация» и не менее самостоятельно порассуждать над примерами военных, послевоенных и мирных оккупаций).
Однако в книге речь в большей степени идёт о культурной оккупации, о невольной, а может и намеренной, эмиграции/иммиграции-трансляции американских материальных и культурных ценностей на весь остальной мир. Потому что мы читаем, что французские подростки с самого начала появления свалок всякого использованного американского барахла стали в них копаться и возиться, собирать и коллекционировать всякую американскую всячину, ерундовину и чепуховину. И параллельно с этим вползанием предметов американской материальной культуры порой невыясненного назначения (опять братья Стругацкие в ходу) в мир французских подростков и юношества происходит и заражение нематериальными вещами — музыкой, фильмами, американским образом жизни и взаимоотношениями между людьми, системой ценностей, наконец.
Всю опасность и возможно пагубность этих процессов французское руководство тех лет конечно же осознавало, не зря ведь Франция в 1966 году потребовала вывести со своей территории все иностранные войска и убрать все военные базы, а заодно а сама вышла из этого блока. Конечно, основной причиной такого решения вряд ли было только инфицирование французов «вирусами и бактериями» чужой культуры, но всё-таки и это обстоятельство скорее всего подразумевалось.
Но сам феномен вот такой культурной экспансии существует давным-давно и относится не только к Франции. Вспомним нашего баснописца И.А. Крылова и его басню «Лжец» — пусть косвенно, но ведь в том числе и вот об этом преклонении перед всяким заграничным в ней сказано. Ну и затем Михалков с его бессмертным

«… Мы знаем, есть ещё семейки,
Где наше хают и бранят,
Где с умилением глядят
На заграничные наклейки…
А сало… русское едят!»
В романах многих наших писателей-классиков мы только и читаем о буквальном царствовании французского языка в высшем русском обществе XVIII-XIX вв. и о всякого рода превосходстве всего заграничного перед нашим отечественным.
А вспоминая свою собственную молодость, тоже ведь понимаешь, что и сам был подвержен этой застарелой болезни: те же самые джинсы, те же самые пласты (виниловые пластинки) и плакаты с рок-звёздами, та же самая жвачка, кока-кола и всё прочее, до чего могла дотянуться пацанская рука. Т.е. феномен этот, явление это широкомасштабное и вневременное. И существующее и сейчас. Вот просто попробуйте подсчитать статистику своих прочитанных книг за полгода хотя бы. Уверен, львиная доля будет загранично-иностранных авторов и в редких случаях проскочат наши отечественные. Про фильмы я уже и не говорю — Голливуд и голливудщина прочно захватили экраны разного формата и калибра…
В общем, для меня этот роман прежде всего вот об этом, о культурной экспансии и своеобразном «прогрессорстве», которое совершается кем-то в отношении нас, но не в наших интересах. В т.ч. теперь и посредством интернета…
Читать далее
56
659
Аноним23 июня 2017 г.
А стоило ли мечтать?..
Мне стали слишком малы
Твои тертые джинсы
Нас так долго учили
Любить твои запретные плоды
( из репертуара группы "Наутилус Помпилиус")
1959 год. Маленький французский городок и поколение, родившееся во время Второй Мировой войны. Их детство и юность пришлись на послевоенные годы. Огороженная колючей проволокой, американская «оккупационная» база с ее роскошным супермаркетом, в котором можно купить джинсы Levi’s, банку Coca-Cola и пачку LM, становится символом и мечтой, мечтой о том «где хорошо» (а мы же знаем где хорошо, правда?). В детстве эта мечта о красивой жизни заставляла главного героя Патрика и его подругу Мари-Жозе рыться в помойках около базы в поисках «сокровищ» типа пустых банок, старых каталогов и прочей дряни. Позже база стала символом юношеской мечты о свободе, о возможности вырваться из осточертевшего захолустья, от непонимания родителей, от серости будней...
Книга затрагивает много тем. Тут и одиночество, и непонимание поколений, извечная проблема отцов и детей, и столкновение двух культур, в котором новая модная яркая как фантик американская поглощает старую традиционную европейскую.
Но при том, что читать было интересно, я до последнего не собиралась ставить книге больше 3,5-4 балов. Однако, ближе к концу, меня неожиданно зацепило. Главные герои, которые до этого в основном вызывали раздражение, вдруг начали становиться мне симпатичны, я начала им сочувствовать и сопереживать. Я поняла в чем именно трагедия Патрика - он безумно одинок, и от этого естественно несчастен, как только может быть несчастен одинокий подросток на пике своего юношеского максимализма в восприятии окружающей его действительности. У него нет братьев и сестер, он единственный ребенок в семье. У него есть родители, но матери он вообще не нужен (как?! вот как можно отвернуться от слов сына "— Мама, у меня друг умер"?! вот зла нехватает...), а отец его абсолютно не понимает, да и не хочет даже попытаться понять (когда уже родители перестанут навязывать детям жизненный путь и выбор профессии?..).
У Патрика есть девушка, первая любовь, подруга детства, но и ей он не нужен. Мари-Жозе живет мечтой о побеге. Побеге из родного городка, который кажется ей худшим местом на свете, жутким захолустьем, болотом, в котором она тонет. Ей не так уж важно куда бежать (хотя в идеале, конечно, в Штаты),
в итоге и тот свет подойдет для побега
, да и с кем тоже не важно. Она вроде как вся такая влюбленная в Патрика, но по факту я любви не увидела, просто ей нужна была компания в ее побеге, она не настолько сильная личность, чтобы решиться на что-то в одиночку или попытаться что-то сделать самой для ухода в большой мир.
Чувство тоски и безысходности к концу книги достигает своего апогея, сложное время всегда в первую очередь бьет по маленьким людям, кого-то убьет, кого-то просто переломает и оставит доживать свой век таким вот покореженным созданием как Патрик...
Дальше...

Читать далее
51
1,4K

Все рецензии

Цитаты

Аноним28 мая 2012 г.
Когда больше нет надежды, это ад.
39
854
Аноним28 мая 2012 г.
Что это за детство, если память о нём тает быстрее, чем дымок сигареты LM над засохшей тиной берегов Луары?
20
754
Аноним28 мая 2012 г.
Есть ли в мире зверь более кровожадный нежели человек?
19
579