Остров Ионы. Мое прошлое

Анатолий Ким - лауреат множества литературных премий, а также премии правительства Москвы (1993). Его произведения изданы в 25 странах, переведены на многие языки. Творчество писателя стало темой для защиты докторских, магистерских и кандидатских диссертаций в России, Японии, США, Германии, Польше, Болгарии, Италии, Корее. Герои нового мистико-философского романа "Остров Ионы" отправляются на поиски далекого острова, где надеются найти ответы на "вечные" вопросы - о предназначении человека, о...

Жанры

Рейтинг LiveLib

3,7

10 оценок

5
30%
4
30%
3
30%
2
10%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 11Хотят прочитать 54

Рецензии

Аноним6 июля 2012 г.
Остров Ионы
Метароман – это двуплановая художественная структура, где предметом для читателя становится не только «роман героев», но и мир литературного творчества, роман, повествующий о самом процессе повествования. Метапроза часто содержит иронию и саморефлексию и в каком-то роде не даёт читателю забыть о том, что он читает художественное произведение.
(В. Зусева-Озкан ''Поэтика метаромана'')
Невероятное счастье я испытываю всякий раз, когда нахожу прозу/поэзию, настолько созвучную моему внутреннему миру, моим мыслям, чувствам и моим поискам себя, что читая обычные русские слова, составленные автором каким-то таким невероятным образом, что ты с глухим чпоком погружаешься вся без остатка с головой в 3D-повествование, ты смотришь сама на себя оттуда – изнутри книги, - совершая путешествие с героями к неведомому Острову Ионы, одновременно путешествуешь внутрь себя, внутрь истории собственной страны, пытаясь осознать все чудовищные потрясения. Это невероятное счастье слышать полифонию текста Кима, когда в одной точке могут сойтись несколько времен, персонажей из разных стран и эпох, несколько душ, люди, звери и мир природы, и ты, как ещё один голос – голос читателя, - вливаешься в текст, растворяешься в нем. Вот ты внутри голубиной стаи высоко в небе, взмахиваешь крыльями, кувыркаешься в воздухе; вот ты Иона внутри во влажной розовой слизистой оболочке китового рта; вот ты охранник на колымской тюремной вышке и наблюдаешь, как призраки путешественников ведут с кладбища огромную толпу умерших зеков, а потом, упившись водкой, умираешь где-то в канаве. Переживая всё внутри текста, ты понимаешь, что читаешь художественную литературу, автор напоминает об этом практически на каждой странице, однако, проза Кима это больше, чем просто проза. Его текст давно переступил линию обычного, обыденного, перестал быть линейным, а каким-то краешком тихонько прикоснулся к безграничности бытия, рассказывая не просто о людях, природе, животных и духах, а о том, что лежит вне понимания разума, где-то в вечности. О различных путешествиях души, поисках пути к свободе, о метаниях души, о её боли, об обидах и исцелении.
И ни в одной стране мира нет СВОБОДЫ, потому что везде есть свои крючки за которые цепляют человека, и только одно-единственное место на земле может подарить безграничную СВОБОДУ – там, внутри каждого из нас находится этот путь к СВОБОДЕ. В Душе. В её поисках истинной свободы и безсмертия. Безсмертие – это память души о прошлом, о её путешествиях во времени и пространстве, память, которую мы старательно прячем, безсмертие – это надежда будущего. Надежда примирения с собой и миром на Острове Ионы. Надежда услышать промысел Божий. Надежда на избавление от червячка сомнений, скуки и усталости, когда смертное станет смертным, а истинное безсмертие настанет в Душе. Я бы хотела однажды попасть на Остров Ионы. Очень.
Путешествие героев книги (они все призраки) - мертвый король румынов Догешти, его реинкарнированная супруга Наталья Мстиславская, квакер из США Стивен Крейслер с русскими корнями, еврейка Ревекка и белый офицер Андрей, - к Острову Ионы не линейно, оно выходит за рамки обычного, а история каждого героя и, собственно, автора самого - фантастически парадоксальны и реальны одновременно. Удивительно, но очень точно и четко Ким подмечал историю страны советов, не зря он провел аллюзию коммунизма с лепрой, которая безжалостно изнутри изъязвляла могучую когда-то империю, и постепенно наружу выбиралась чудовищная львиная маска, а все человеческое гнило и отпадало :

гниют государственные мышцы, ломаются кости, дряхлеют державные устои, а лицо накрывается маской льва, — но и отваливаются конечности, уши, нос, отпадают кусками целые республики, и человек под конец остается без движения, без ума и без своего человеческого обличия, а через имперское тело перестает проходить электрическая энергия Безсмертия.
Точно, в цель. Дико, жестоко и очень страшно для Кима пожирание народа друг другом: свой своего. История семьи Ревекки, над которой всласть поглумились белые казаки и история белого офицера Андрея, которого замучили и расстреляли красные – иллюстрация ещё одного кошмара страны. Человек человека, свой своего. Всегда. И лечить эту заразу можно только став самому врачом: стать врачом, санитаром. Самому кинуться навстречу болезни и воевать с нею.
То есть искать Остров Ионы, найти его и выкинуть червячка.
А ещё, в романе есть дивный флэшбэк, отсылающий читателя к Белке, и к истокам творчества вообще, результат которого в какой-то момент перестает принадлежать автору, хотя и является его выношенным ребенком, но в тот самый миг, как произведение уходит в собственное плавание к зрителям/читателям/слушателям, то в этот миг оно перестает принадлежать автору, каждая строчка или мазок краски становятся Музыкой простенькой деревянной флейты.
Не могу рекомендовать всем, слишком уж полифоничная, нелинейная проза, но такая любимая.
На автобиографическую повесть ''Мое прошлое'', которая входит в этот сборник, напишу отзыв чуть позже.
Книга прочитана в рамках флэшмоба Спаси книгу - напиши рецензию!
Читать далее
36
621
Аноним22 сентября 2015 г.
Муха и стекло
Роман напоминает муху, бестолково бьющуюся об оконное стекло. Муха умеет здорово летать. Правда, не всегда знает, куда летит. А уж тем более, когда впереди стекло. Она отлетает от стекла, пытается сформировать полетный план, энергично машет крыльями, и .... бамс!
Отличное владение языком и совершенное бессилие сказать что-либо внятное. Сочетание малораспространенное и тем, возможно, примечательное.
3
341

Все рецензии

Цитаты

Аноним6 июля 2012 г.
Я любовался на них издали, постигая в тот миг смысл появления в жизни — в каком бы то ни было обличье: одушевленного существа или в виртуальном художественном образе — каждого из нас. Каждый из нас приходит сюда, чтобы встретить кого-нибудь. Того самого конкретного и видимого, которого можно полюбить, как и Отца Невидимого. И Он не будет сердиться, если такая встреча произойдет и любовь получится.
5
103
Аноним6 июля 2012 г.
На все твои вопросы Я отвечу тебе:
всякий задающий вопросы уже знает на них ответы, потому он и задает вопросы;
всякий, кто желает спасения, обязательно спасется, ибо, пожелав спасения, он уже спасся;
тот, кто погиб на войне, или утонул в открытом море, или сгорел в огне ядерного взрыва в Хиросиме, тот погиб смертью, но не умер, ибо умирают только виноватые перед Богом, а они ни в чем не виноваты;
не умершие после смерти продолжают жить и живут очень долго, потому что в Онлирии или в других тонких мирах, где они окажутся, нельзя набрать вины, за которые наказываются умиранием, уходом из всех миров Бога;
вину можно набрать только в земном мире, где все так красиво и сладко, и хочется всего этого побольше и никогда не хочется терять обретенное;
а потому именно все приобретенное на земле непременно теряется, и многим, вновь и вновь возвращавшимся на землю к усладе жизни, вдруг однажды захочется умереть, то есть уйти из всех миров;
эта болезнь и причина бунта ангелов, а также причина всех тяжких грехов человеков перед Богом таится в чувстве усталости и скуки;
Читать далее
5
98
Аноним6 июля 2012 г.
Совершенно равные и одинаковые, в общем-то, как сельди в бочке, люди на протяжении всей своей обозримой истории изо всех сил старались выстроить систему неравенства, с помощью наговора слов доказывая, что один настолько больше другого по власти, по социальному положению, по деньгам и политике, по уму или по талантам, по прыжкам в высоту, по ширине плеч, по величине мошонки, по длине уда, по британскому юмору, по французской борьбе, по участию в Книге рекордов Гиннесса, — поэтому в сравнении с одним другой ничтожно мал, а третий и вовсе не виден — в силу, значит, своего полного ничтожества.
Читать далее
5
70